В общем, соображений, по которым нужно прятать деньги, не прибегая к услугам банков и даже к банковским ячейкам, в нашей стране, не самой благочестивой и законопослушной, не так уж и мало.
Особенно остро вопрос сохранности наличных средств встаёт при длительном отъезде хозяев в отпуск или на лечение. Мне известен случай, и думаю, что он не единичен, когда на время отъезда сейф перекочевал к самому надёжному из небогатых друзей хозяина. Вскоре сейф из квартиры друзей исчез в результате ограбления, как позже выяснилось, мнимого. Бывший друг семьи, уличённый в хищении и, очевидно, испытавший на себе жёсткий прессинг, вернул лишь небольшую часть денег, которая, к слову сказать, сразу же попала в лапы к «посредникам по переговорам», первым делом обеспечившим свой 25-процентный интерес. Далее цепочка платежей прервалась на веки вечные. Должник покончил жизнь самоубийством. О мотивах столь странного поступка можно только догадываться. То ли он хорошо скрывал ненависть к богатым друзьям, то ли он деньгами, превращёнными, например, в несколько квартир, осчастливил кого-то из любимых людей и не хотел раскрывать тайну подаренного им счастья.
Так что сберечь наличные деньги в России ещё сложнее, чем вкладывать в рискованные операции за рубежом.
Можно, конечно же, и просто держать средства в западном банке на нерискованном срочном вкладе. Но в таком случае начисляется всего 0,2–0,4 % годовых, что, как правило, много меньше инфляции. А кроме того, отдыхать и худеть деньгам мешает беспокойный характер каждого предпринимателя, даже если он и не игрок по натуре. В общем, как и в бизнесе, потери в сбережении уже имеющегося капитала, по– моему, неизбежны и подчас существенно выше. Единственное универсальное правило – никогда не рисковать всем капиталом и относиться к неминуемым потерям по-философски, а главное – прагматично, стремясь, когда это возможно, отыграть потери. Что мы и пытаемся делать по горячим английским следам.
Примерно через месяц после телефонного оповещения состоялась долгожданная встреча с Егором, наконец-то приехавшим в Иркутск. Дата приезда несколько раз переносилась, и к этому времени чаша весов недоверия уже склонилась к его бывшему директору. В ходе обмена письмами американец однозначно обвинял Егора в мошенничестве и заявлял об открытии против него в Америке уголовного дела. При этом он прямо не отрицал наличие своей подписи на договоре и то, что деньги пришли в одну из его фирм. Более того, он пообещал выслать взамен прежнего новый договор с выплатой процентов в конце года. Мы, в свою очередь, запросили реквизиты уголовного дела, но не получили ни того, ни другого. Вместо ответа последние несколько недель было тревожное молчание.
