Усевшись на заднее сидение лимузина и слушая, как Фарп Ли бормочет что-то вполголоса, запихивая ее чемодан, Полина ощущала себя героиней какой-то очень радостной детской сказки, где она – золушка от рождения – уезжает навстречу молодому принцу из далекой и очень богатой страны. А то, что принц совсем немолодой, совсем неважно, поскольку, ну, какая разница, в самом деле? Сказка, где ты? Да вот же она – и пора двигать в путь!
Через минуту Фарп Ли справился с чемоданом (для этого ему пришлось воспользоваться помощью водителя), и лимузин, тихо шурша кондиционером и колесами, быстро и очень плавно унес Полину навстречу ее мечте – вдаль и в новую жизнь.
Глава седьмая. Жизнь полна неожиданностей
Ярко светило солнце, настойчиво пробиваясь сквозь занавески гостиничного номера. Аполлинарий открыл один глаз, потом закрыл, потом опять открыл, потом стал попеременно моргать уже двумя глазами, стараясь навести резкость и уменьшить грохот колоколов в висках и в затылке. Кроме проблем с головой болела спина – и почему-то где-то в области копчика. Выходило, вчера он сильно потянул мышцы, отвечающие за лунную походку и подтанцовки с приседаниями.
Чувствовал себя Аполлинарий безобразно – ровно так же, как и выглядел. Будильник показывал одиннадцать часов утра. Аполлинарий попытался с кряхтением подняться с кровати, но как только сделал попытку встать, его повело, и он рухнул обратно. Руки и ноги дрожали, башка раскалывалась, а во рту было – ну, вы сами понимаете.
Наконец он совершил невозможное и принял вертикальное положение. Подошел к столу и налил из графина стакан воды. Выпил. Налил еще. Выпил. Потом еще. А потом вода в графине закончилась, и он сел обратно на кровать. Тупо осмотрелся, пытаясь понять, что происходит, но так и не понял.
Не сказать, что вокруг был какой-то вселенский бардак – напротив, все было даже очень на уровне, вот только посреди комнаты лежал розовый чемодан Полины (тоже, между прочим, Samsonite, как и у него, только меньше), доверху набитый его – Аполлинария – вещами. Странно! Кроме того, вещей самой Полины совсем не наблюдалось.
Аполлинарий вновь встал (усилий потребовалось не меньше, чем в первый раз), неуверенно доковылял до ванной комнаты, держась за стены, и сделал попытку умыться. Он вновь чувствовал себя пьяным – водичка мягко легла на вчерашнюю лошадиную дозу коньяка и теперь повышала градус до состояния среднего опьянения. Следующая странность, которую он обнаружил, было отсутствие следов Полины и в ванной – т. е. и пасты, и щетки, и кучи всевозможных кремов и косметики.
