Последний взмах щеточкой, немного блеска для губ – вот и все! Из зеркала на нее смотрело само совершенство в обнимку с не менее грациозным чемоданом. Она двинулась к выходу, но внезапно остановилась:
– Может, стоит ему что-нибудь написать? Типа, прости и все такое? Ладно, чиркну пару слов – но так, чтобы он не понял, что я ушла к швейцарцу насовсем.
Полина достала из сумочки ручку, вырвала из блокнота пару страниц и, усевшись на стул, принялась старательно при свете ночника выводить на бумаге простые и незамысловатые слова:
«Когда ты проснешься, помни, что я дважды спасла тебе ночью жизнь: первый раз – вытащив пьяного из ванны ровно в тот момент, когда ты уже почти утонул, а второй – защитив тебя грудью от рассерженного соседа, который пришел узнать, а что за невежда появился здесь и спит ночью в трусах, надетых задом наперед? А вчера я унижалась перед твоим швейцарским боссом, умоляя его простить тебя и впредь, как и раньше, продавать эксклюзивные китайские снадобья по сниженным оптовым ценам! И почти уговорила, но внезапно у него поменялись планы, и он решил немного передохнуть в одиночестве в больничке на отшибе. Так что я иду опять к нему и надеюсь, что твой бизнес будет спасен, милый мой Отелло, мой зверь и горец в одном лице!
Но пока что – чтобы не обременять тебя трудностями по переносу такого огромного и тяжелого чемодана, как твой – я возьму его с собой. И помни, что ты должен мне уже как минимум три раза. И имей в виду, что я все делаю только ради тебя!
Твоя Полина»
Закончив писать, она несколько раз быстро перечитала записку и осталась чрезвычайно довольной и слогом, и ритмом. И содержанием. И вышла из номера, даже не взглянув напоследок на спящего Аполлинария. Впереди ее ждала совсем другая жизнь, а про Аполлинария она уже почти забыла – все, что от него требовалось, он сделал – привез ее сюда, а теперь может идти лесом. А чемодан-то, все-таки, хорош!
Спустившись вниз, гремя колесами чемодана и весело размахивая модной сумочкой, она выпорхнула через входные двери отеля, которые услужливо придержал ей вышколенный швейцар, и увидела припаркованный внизу огромный белый лимузин, где поджидал ее Фарп Ли и водитель в стильной форменной фуражке с козырьком, как у настоящего полковника. Тотчас после ее появления зажглись фары, и помощник швейцарца, чрезвычайно обрадованный тем, что наконец-то дождался ее появления, выскочил из машины, открыл Полине дверь, а сам принялся заталкивать ее громадный чемодан внутрь не менее громадного багажного отсека.
