То, что его группа разрасталась в пути, лейтенанта одновременно и радовало, и беспокоило. Трудно было в таких условиях знакомиться и узнавать людей. С каждым днем приходилось тщательнее маскироваться от вражеских бомбардировщиков, от постороннего глаза. То и дело менялось направление. Немцы были повсюду, даже в таких закоулках, где их и не должно быть. И приходилось маневрировать.
Днем люди укрывались в балках, кое-как отдыхали, набирались сил, разведывали ближайшие дороги, селения, а ночью двигались настойчиво и упрямо в надежде выйти из вражеского кольца.
Уже потеряли счет дням и ночам, схваткам с врагами. Их было много, и каждый день подобен вечности. Шли, находясь между жизнью и смертью, терпя голод и лишения. Каждый понимал, что лучше смерть, чем плен. Глядя на своего бесстрашного и неунывающего командира, солдаты старались не отставать, восхищались его смелостью и спокойной находчивостью в самых сложных обстоятельствах. И вместе с тем больно было смотреть на осунувшегося, поседевшего за эти дни молодого командира. Виски его покрылись сединой, щеки и лоб избороздили морщины. Ему приходилось труднее, чем другим. И все же он старался не забывать доброй шутки, отчего у бойцов заметно поднималось настроение. В его словах они как бы черпали свежие силы.
А время тянулось нестерпимо долго.
После нескольких тяжелых схваток с врагом отряд прорвался к городу Миллерово. Люди облегченно вздохнули. Уж там-то должны быть свои!
Лейтенант предусмотрительно устроил всех на отдых неподалеку от города, в глубокой ложбине, а сам с двумя бойцами отправился в разведку в предместье, чтобы узнать, что в городе — не опередил ли их враг?
Небольшой, но очень разбросанный город был погружен во тьму. Казалось, Миллерово находится в глубоком тылу и ведать не ведает ничего о страшной войне. Здесь группа наконец-то сможет отдохнуть, набраться сил, соединиться с регулярной частью, чтобы снова отправиться в бой. Это радовало лейтенанта. Хотя сердце подсказывало, что здесь не так уж все ладно. Тишина бывает обманчива.
Пробравшись со своими товарищами в предместье, к небольшому домику на отшибе, лейтенант осторожно постучал в окно. Дверь открыла испуганная старая женщина. Увидев советских солдат в полной воинской форме со звездочками на пилотках и с оружием, она уставилась на них, словно перед ней были какие-то привидения. И начала креститься, нашептывая пересохшими губами:
— Куда же вы, сыночки!.. Здесь лиходеи… фашисты. Наши вот уже второй день как оставили город… Был страшный бой. Здесь полно немецких бандитов. Уходите скорее, они охотятся за вами, убивают, вешают… Страшно передать, что творят эти изверги… Пленных они расстреливают на месте… Упаси вас господь попасть в их кровавые лапы.
