Марий просто махнул рукой в знак прощания и медленно удалился, оставив гостя в серьезном недоумении. Впрочем, оно длилось недолго. Опытнейший демагог Сульпиций объяснил, что старик просто не в себе, лишившись кампанской армии, он просто повредился разумом. Успокоив себя этим объяснением, народный трибун отправился в сенат.
Постановление об объявлении Луция Корнелия Суллы вне закона он решил принять сегодня же.
Марий забрался в самый прохладный угол своего дома, лег прямо на пол, на тонкую камышовую циновку – таким образом ему удавалось избавиться от утомительной ноющей боли в спине. Он велел позвать Публия Вариния.
Давно отошедший от военных дел Публий Вариний сделался, что называется, клиентом Мария. Своей преданностью и исполнительностью он завоевал доверие своего господина. Единственное, что мешало ему выдвинуться в число самостоятельных политиков, это редкостная глупость.
Вариний явился в тот момент, когда Марию удалось заснуть. Сон полководца был священным делом в доме, поэтому терпеливый клиент простоял довольно долго в ногах у лежавшего и тихо посапывавшего тела с огромным животом и кривыми ногами, откровенно любуясь этим видом немыслимой славы и могущества.
– Это ты? – спросило тело, очнувшись.
– Я.
– У меня есть к тебе очень важное дело, поважнее прочих прежних.
Вариний переступил, чмокнув кожаными подошвами своих сандалий, как бы давая понять – вот он я, весь готовый к любым делам.
– Тебе дадут сотню человек… Нет, начать надо с другого. Помнишь представление в термах Суллы семнадцать лет назад, где он самым непотребным образом высмеял римский сенат?
Вариний глубоко вздохнул, раздувая костер памяти.
– Кое-что помню…
– А тех, кто участвовал, помнишь?
– Кое-кого.
– Например?
– Марка Порция Катона Старшего, например.
– Осел! Кто изображал Марка Порция Катона? Ну, вспоминай.
– Кажется, его звали Тигеллин, был там еще некто… Табалий, остальных…
– А Квинт Росций?
– Да, да, господин, был и Квинт Росций, хотя моя память уже не та, но я помню, что этот архимим весьма отличался и его шуткам смеялись больше всего.
– Хорошо. Сегодня ночью ты с теми людьми, которых я тебе дам, выловишь мне всех участников того представления.
– Но как же…
– Проверишь все таверны, все театральные школы – и сардинскую и испанскую. Возле главного цирка живут флейтисты и кифареды из Тарента и Коринфа. Есть и другие места. Расспрашивай и выведывай. Кто-то из них умер, мимы и танцовщики долго не живут.
– И я же…
