Всадники Югурты въехали в рощу. Там, по условиям договоренности, они должны были разоружиться, отдать все мечи и копья людям Бокха.
А если они сейчас, презрев договоренность, рванут наверх?! Нет, это невозможно, заставил себя успокоиться Сулла. За спиной его раздалось страшное, свирепое и вместе с тем какое-то растерянное пыхтение.
– Что там происходит? – спросил царь, глядя налитыми черной кровью глазами вниз, туда, где спешивались нумидийцы.
– Люди Югурты разоружаются, – спокойно сказал Сулла, – как и было задумано.
Царь нумидийцев освободился от своих кинжалов и сабель первым. Спрыгнул с коня и быстрым, уверенным шагом двинулся к вершине холма.
Если он подойдет вплотную, столь стройный замысел может рухнуть.
Бокх тяжело переступил, кажется, еще немного – и он потеряет сознание.
Югурта приближался, весело и дружелюбно улыбаясь. Нет, правда, в его улыбке есть что-то лисье, это неисправимо портит благородный облик.
Может быть, мавританскому царю тоже пришла в голову эта мысль, потому что он вдруг выкрикнул:
– Эбен!
Что значит это степное слово, Сулла не знал, но догадывался, какое оно должно произвести действие.
Из-за камня взлетела, грязно дымя, камышовая стрела. Внизу раздался многоголосый, яростный вопль. Безоружные нумидийцы поняли, что обмануты и сейчас будут перебиты.
Царь медленно осел на верблюжий ковер. Не выпуская из пальцев игральной кости.
Югурта быстро оглянулся и все понял.
Потом он поднял голову и поглядел в глаза человеку, который сумел его обмануть.
Карма поливал голову землистой водой из ручья и хохотал, лупя ладонями по грязи. Ведь это он подбросил тайком игральную кость на тропинку, по которой поднимался на холм Бокх.
