– Ладно, приведу тебе пример сильнее. Ты не задавался вопросом, каким образом мы выбрались из лагеря Югурты, куда нас привел твой сын Волукс?
Царь молчал. Видимо, задался вопросом. Он потянулся к кувшину, глотнул полуостывшего отвара.
Сулла продолжал:
– Нас спас Оксинта. Знаешь, кто это?
– Сын Югурты.
– Да, сын, любимый и самый талантливый. Так вот, он тоже помогает римскому народу в этой войне. Югурта обречен, неужели это тебе не ясно, после того как против него выступил его собственный сын!
Глава одиннадцатая
Бокх (продолжение)
105 г. до Р. X.,
649 г. от основания Рима
Толстяк Аспар медленно, вальяжно вошел в шатер мавританского царя, как человек, осознающий свое значение и положение. Он поклонился с неожиданной гибкостью и страстью, чем вызвал в Бокхе и льстившие его самолюбию, и завистливые чувства.
– Скажи мне, друг мой непременный Аспар, как ты при таком тучном сложении умудряешься сохранять столь поразительную подвижность суставов?
Аспар поклонился еще раз.
– Никакого особого секрета тут нет, великий царь. Так же, как у всякого пожилого человека, болят у меня ноги и ноет спина, но обо всех этих неприятностях забываю я при виде твоего величия, и члены мои сами, без особого принуждения, исполняют все, что положено исполнить.
Царь ухмыльнулся и кивнул.
– Ты хорошо ответил.
Лицо нумидийца просияло. Его собственный царь строжайше велел ничем во время переговоров не прогневить капризного союзника.
– Перейдем же к делу, о гибкий Аспар. Ты передал своему царю предложение римлянина?
– Разумеется, великий царь.
– И к чему склоняется сын мой Югурта: к продолжению войны или к поискам мира?
Нумидиец опять произвел несколько гимнастических упражнений на ковре перед парчовым троном мавританца.
– Для начала он велел мне сообщить о своих более мелких предложениях, но которые могли бы смягчить твое сердце и дружественнее настроить твой ум.
– Что ты имеешь в виду?
– Твоего сына Волукса.
– Он предатель и будет казнен.
– Ты волен сделать это, и тебя назовут справедливейшим среди царей. Но ты также волен вспомнить о древнем мавританском обычае.
– Каком еще обычае?!
Аспар улыбнулся самым приторным образом.
– По старинному мавританскому обычаю, жизнь провинившегося может быть выкуплена, если на то будет согласие богов и воля того, кто обладает правом казнить и миловать.
Бокх нахмурился. Такой обычай действительно существовал. Напоминая о нем, нумидиец вторгался в самую гущу отцовских переживаний мавританского царя. Он любил старшего сына, возлагал на него все свои надежды, и поэтому убить его собственными руками…
