Вокруг – под столом и в углах залы – валялись какие-то помятые личности. Справа и слева от голодного трибуна восседало по курчавому, коринфским способом завитому мальчугану. Они, как их учили, старались приласкать хозяина, щекотали его поросший щетиной, непрерывно двигающийся кадык. Ему сейчас было не до них.
Увидев Мария, Сульпиций поморщился. Военачальник имел вид человека, занятого делом, в то время как он здесь…
– Я только что отправил еще пару гонцов. Я согласен отменить закон о всаднических судах или, по крайней мере, так его пересмотреть…
Марий мрачно усмехнулся, боком присаживаясь к столу.
– Не вздумай объявить об этом публично.
– Почему? – Сульпиций заинтересованно посмотрел на собеседника и перестал жевать.
– Основную часть нашего ополчения составят мальчишки из всаднических семей, это уже ясно.
– А-а, это ты правильно сказал. Но понимаешь ли, чтобы выиграть время, я готов подумать и о более серьезных ходах. Мы можем отложить возвращение собственников и понизить ценз, в смысле повысить. Пусть только те, кто должен более, скажем, шести тысяч динариев, будут лишены – да и то, может, на какое-то время – сенаторского достоинства. Ты меня понимаешь?
– Боюсь, что уже поздно.
– Что значит «поздно»?
– Поздно применять эти инструменты. Нужны другие.
– Какие инструменты, что ты несешь. Мы не у врача!
Марий взял со стола кость и швырнул в пробегавшую толстушку, кость попала ей в ляжку.
– Они встретились, Сульпиций.
– Кто они? – спросил народный трибун с набитым ртом, но было ясно, что он великолепно понял, о чем шла речь, и речь эта его пугала.
– Ночью, сегодня, возле Сетии.
– Не может быть!
Марий усмехнулся.
– Консул Квинт Помпей Руф поддержал консула Луция Корнелия Суллу.
Они помолчали. Еда сама собою вываливалась изо рта Сульпиция. После того как выяснилось, что в лагере под Нолой четыре из шести легатов не поддержали Суллу, у засевших узурпаторов в Риме возникла надежда, что замысел бунтовщика рухнет. Рано или поздно трезвость водворится в головах даже самых неуемных.
Ведь это не шутка – выступить против Вечного города. Такого не было никогда!! Стало быть – диктует нам наша мысль – такого никогда и не будет!!
– Армия Суллы в великолепном боевом настроении. Никаких признаков мародерства. Движутся они усиленным маршем. После Сетии они уже прошли Корбу. Все когорты Квинта Помпея Руфа, все до единой, присоединились к мятежникам! А ведь среди них есть такие, что воевали под моим началом под Верцеллами.
