– Вячеслав Игоревич, я вам сколько раз говорил: осторожней надо быть с бойцовыми собаками.
«А то я не знаю, как с ними обращаться! Умник хренов. Лепи, лепила! – думалось с раздражением. – Тебе бы с колдуном повстречаться, сука».
Куда пропал сам виновник моего несчастья, только что стоявший на месте доктора, меня почему-то интересовало мало.
– Они привитые от бешенства?
– Разумеется, – бросил сквозь зубы. Как он меня раздражает!
Краем глаза заметил свою руку. Раны как раны – и не такие видел. Врач их обработал и позвал медсестру.
Спрятался колдунишка, сволочь. Где он может быть?
– Любаша, перевязку с гипертоническим. Придется, Вячеслав Игоревич, на уколы походить. Антибиотики надо проставить: раны грязные. Тем более укушенные – значит, инфицированные по определению. Как бы заражение не пошло.
– А колеса нельзя попить? – Мотаться каждый день на другой конец города не хотелось.
– Можно, только у них эффективность меньше. Не советую.
– Я попью, – выдавил я, сжимая зубы. Любаша что-то такое в ране задела. Еле сдержался, чтобы не матернуться.
– Хорошо, я выпишу рецепт. Любаша, после повязки поставь анатоксин.
– Сделаю, Владимир Павлович.
– Что это еще за антитиксин? – В голову вдруг закралось смутное подозрение. Что-то не нравится мне сегодня этот лепила.
– Противостолбнячная прививка, под лопатку. Это совсем не больно.
«Ага, рассказывай сказки! В военкомате ставили, два дня болело».
Медсестра занялась рукой, а я, едва только поднял голову, снова увидел Зинку. Вместо Любаши, которая пропала так же, как до этого колдунишка. Она со зловещей улыбкой медленно поднимала молоток, намереваясь опустить его на мою скелетную руку. Я опять не могу шевелиться, даже взгляд не могу отвести. Хрясь! Кости пальцев разлетелись вдребезги. Боль ужасная! Я завопил во все горло.
– Потерпите, больной, – сказала Зинка голосом Любаши, сохраняя зловещую ухмылку.
Убью гадину! Вырвусь отсюда и убью ее вместе с колдунишкой! Любовничка себе нашла, падла?! Он, гондон, моего любимого Тотошу забрал. Ничего, еще стволы имеются. Вы у меня дождетесь, любовнички. И Тотошку верну, никаких денег на месть не пожалею. Паровоза подключу – плевать на все! Хоть и с такой рукой, но поживу еще. Гады!!!
А душу меж тем заполнял ужас. Дикий, панический, неуправляемый.
– Придется походить на перевязки, а дома солевым раствором повязку поливайте, чтобы она всегда была влажной. Две чайные ложки соли на стакан воды. – Теперь передо мной стоял докторишка с притворно-заботливым лицом. Тоже сволочь редкостная. Ужас прошел. Я и думать о том страхе забыл.
