Но стало поздно.
– Толян, ты посмотри, кто за соседним столом! Баба Славика с каким-то педиком! Они че, сосутся, что ли? – раздался голос того, самого мелкого. Едко так сказал, задиристо. Видно, он был у них самим глазастым, горластым и несдержанным.
– Началось, – прошептала Зина и откинулась на спинку.
– Мужики, давайте пить и есть, Славик сам со своей бабой разберется, – прозвучал голос наиболее здравомыслящего. Жаль, не увидел, из чьих уст он прозвучал.
– При чем здесь Славик? Ты мне можешь сказать, Верес? – делано удивился третий голос. В ответ – молчание. – Мы сами должны постоять за честь наших женщин! Кто, если не мы?
Раздался дружный гогот.
– От нападок залетных гомиков! – сквозь смех простонал «мелкий». Хохот продолжился с новой силой.
За время их шутливой перепалки я успел успокаивающе подмигнуть Зине и прямо со стулом резко развернуться к ним. Смех стих.
– Кто-нибудь из вас разбирается в шмотках от Дольче – Габбана? – спросил я у всей четверки и, пока они ошарашенно молчали, вычленил лидера.
Это не сложно, если сам имеешь опыт командования. Им оказался тот самый, который готов был «за честь постоять». Показал на него пальцем и сказал:
– Ты, петушок, в них точно разбираешься. Пойдем, поможешь мне выбрать. – После этих слов я встал и быстро направился к уличным туалетам, постепенно переходя на бег. За сортирами, сбитыми из крашеных досок, виднелась небольшая полянка перед лесом.
Восприятие взвинтилось до предела. Если бы мне в спину полетел нож, я бы почувствовал и увернулся. Без помощи стихий, без всякой магии. Спасибо тебе, Рон, ты был хорошим учителем. Нож не полетел.
После секундной паузы они все, с нецензурными криками, общий смысл которых сводился к обиженно-удивленному выражению: «Ты совсем оборзел, педрило?!» – бросились за мной, совершенно не обращая внимания на окрики Зины:
– Козлы! Вас Славик за это уроет! Егор, беги! Шавки подзаборные, вам только под забором тявкать! Гомики!
Мой расчет был прост: оскорбишь главного – кинутся все, ни один не отвлечется на второстепенную цель – Зину, а мне не хотелось буянить в кафе. Столики рушить, посуду бить. Зачем?
Меня догнали сразу за нужными каждому человеку постройками, на краю полянки, в десятке метров от леса.
– Стоять, пидор! Все равно догоню и на шнурки порежу! – остервенело проорал главный, Толян.
Я сделал еще три прыжка и нагло развернулся. Достаточно, от кафе и дороги более-менее закрыт.
Братаны приблизились гуськом, с лидером впереди. Толян, с ножом в руке, затормозил метрах в двух от меня. Ему в спину врезался второй, подтолкнув главаря вперед. Я чуть отошел. Толян ругнулся на толкнувшего, и вскоре я был окружен всеми четырьмя. Не бегать же за каждым в отдельности!
