Костя злился на себя, на глупого мента и на весь мир. Они с Василием, бывшим эвенкийским шаманом, а ныне главным жрецом Апопа алтаря Равновеликих Богов оказались под завалившейся палаткой. Один напавший, странный мент, убил всю жертвенную пятерку (команду, необходимую для правильного совершения ритуала) и гостей, его «подчиненных» – начинающих колдунов Тимофея и Рудика. Костя почувствовал их смерть, и ему стало больно. Особенно жаль Рудольфа, который подавал большие надежды. В его руках техника будто сама собой скрещивалась с колдовством. Невольно всплыли воспоминания, как они чуть не погибли при открытии портала Равновеликим Богам. Проклятый жезл выпил их жизни, они постарели тогда лет на десять. Потом, конечно, вернули все сторицей, но неприятный осадок остался. Рудик после этого взялся обезопасить использование портала и сделал это всего за полгода.
Костя с Тимохой глядели на странную смесь древности и современности с удивлением.
– Я использовал силы Жизни, Разума и Смерти, – объяснял им гордый своей работой Рудик. – Приглядитесь. Очень мелко, но увидеть можно. Я, оказывается, могу увеличивать рисунок, сам не пойму за счет чего. Смотрите, очень похоже на ауру жреца. А вот эти катушечки – мое ноу-хау! – Рудик приплясывал от радости. – Сигналы в определенной комбинации активируют ауру! А после снимают показания работы жезла. Все выносится на экран. Наши придурки-пространственники увидят пробой между мирами, довольными будут, как коты после валерьянки, и смотреть на нас станут с уважением, а то косятся все время.
– Косятся, – зло повторил Тимоха. – Разрешили бы вы их подчинить, Константин Александрович!
Костя еле заметно поморщился. Ничего, скоро придет время, когда его станут называть как минимум господином, в том числе и «коллеги».
– Нет. Мы используем их втемную, пусть так и останется. Небольшого воздействия хватает, а с этим «прибором» они сами начнут нам в рот смотреть, поверьте мне на слово. Подчинишь – поменяется характер. Зачем нам лишнее внимание? Рудик, следующая жертва полностью твоя, заслужил.
– Спасибо, Константин Александрович!
Своего отца Костя не помнил, он ушел сразу после Костиного рождения. Мать не кормила его баснями про летчика. Она вообще никакими баснями его не кормила, она пила. Отчимы менялись как перчатки. Такие же алкоголики, как и мать. Мальчик возненавидел пьянство. Не ударился во все тяжкие, как большинство его сверстников из таких же семей, а, наоборот, ударился в учебу. Пропадал в школе, просиживал в библиотеках. Там он погружался в свой выдуманный мир, где царила справедливость, и вершил ее он. Но библиотека обязательно закрывалась, и мальчику приходилось возвращаться в ненавистный голодный дом. Небогатые библиотекарши подкармливали его, и это было унизительно.
