– Послушай, Глеб, я все время путаю Бадди и Мерфи. Как их различать-то, а то я боюсь чего-нибудь неправильного не тому сказать, а?
В самом деле, шведский профессор и молодой англичанин были очень похожи.
Толстенький краснощёкенький Бадди имел большую розовую лысину на голове. Глазки у него были узенькие как щелочки, а бровей почти совсем не было, отчего лицо его казалось очень весёлым и добрым. Только вот, в отличие от Мерфи, профессору природа подарила сильно крючковатый нос, а у Мерфи был просто тоненький крохотный носик. Англичанин был неспешен, а Бадди всегда стремился одновременно делать несколько дел. При этом все эти свои многочисленные дела Бадди воплощал в жизнь с таким усердием, что пот буквально струился с него, скатываясь ручейками с лысины прямо по щекам и затылку за шиворот. На шее профессора постоянно висело личное розовое полотенце с нарисованными зверюшками. Он то и дело хватал его и одним махом вытирал размокревшую лысину, стараясь захватить при этом и свою толстую шею.
– Бадди похож на стервятника. И с полотенцем. Запомнил, не оконфузишься?
– Даже записал.
После ухи, не вставая из-за стола, уставшие люди мощным хором спели несколько немецких народных песен. Пустив слезу, маленький ирландец пробовал было исполнить что-то своё, родное, тоненькое, но дал такого неправдоподобного петуха, что коллектив дружно расхохотался. Зато все внимательно выслушали, как капитан Глеб душевно вывел «Белым снегом, белым снегом». Зааплодировали, засвистели с одобрением и тут же разноязыко попросили спеть данную песню ещё раз, но уже во множество голосов.
В половине десятого, к закату солнца, Глеб скомандовал ставить на огонь картошку.
Мужикам было уже хорошо.
Вытащив из пустого котла голову трески, Глеб положил её на блюдо перед собой и стал, не спеша, разбирать, смачно обсасывая отдельные косточки. Молча моргающий напротив него Стивен Дьюар минут пять наблюдал за интересным и загадочным пиршеством, за демонстративно беспощадным удовольствием Глеба. Потом ирландец вскинулся и потребовал себе такую же. Демон Бориска грохнул на стол перед Стивеном другое блюдо, с другой, более гигантской тресковой башкой.
«Поединок Руслана.… Только не подавись, пожалуйста, ботанический ты мой».
Ещё полчаса прошли в погружении маленького человека в большую треску. Ирландец кряхтел, сопел, поднимал под каждый тост свою кружку и, в конце концов, одолел всё-таки рыбу. Но до палатки доплёлся неуверенно и так же невразумительно отошёл там ко сну.
