Кто жил тогда в России —
тот меня поймет
Современная почти сказка
Тридцать лет и три года, день за днем — не считая армии, отпусков, гулянок и вытрезвителей, — прожил Иван Добролюбов вместе с матерью в большой комнате большой коммунальной квартиры. Дом стоял на Большом проспекте. А работал Иван, ну конечно же, на большом заводе. Правда, был он человеком маленьким, никогда ничего не просил, не требовал. Жил, как все жили, работал, как все, и считал, что всё — в порядке вещей. Нормалёк.
Но вот однажды оторвали фрезеровщика Ивана от станка и пригласили в профком.
А там сказали:
— Работаешь ты, Иван, хорошо, а живешь плохо. А мы сейчас дом новый строим. Большой. И вот посовещались мы тут с товарищами, и решили мы в этом доме квартиру тебе дать. Как ты сам смотришь на такое наше решение?
Иван ответил:
— Давайте я для начала съезжу на дом посмотрю… Да и с матерью посоветуюсь…
— Правильно, Иван, посоветуйся. У нас страна Советов, — одобрили в профкоме.
Поехал Ваня на стройку. Сначала — на метро, потом — остановки четыре на автобусе. В автобусе ему понравилось: не переполнен, почти все мужчины сидят… Приехал. Перелез через бугры и ухабы. Обошел строящийся дом со всех сторон.
Место, выбранное для стройки, ему тоже понравилось: зелени много, дышится хорошо, совсем рядом, за шоссе, — лесок, деревенька какая-то на холме.
Несколько дней ходил Иван умиротворенный. Носил в своей душе образ будущей жизни.
Наконец — пришел в профком.
— Да, — сказал кротко, — я согласный.
— А где ты был, Иван, раньше? Что думал так долго? — ласково упрекнули его. — Не шибко, видно, нуждаешься. Пока ты размышлял, мы твою квартиру уже отдали. Товарищу, которому она нужнее…
Развел Иван руками, вздохнул невесело и домой пошел. Дома все матери рассказал. Та, конечно же, заохала, запричитала, даже слезу уронила:
— Что же мне с тобой, Ванечка, делать? Все люди как люди, все под себя гребут, один ты у меня — бестолковый. Горе мне с тобой, ох, горе горькое!..
Поехал снова Иван на стройку — взглянуть на мечту свою несбывшуюся.
Бежали по небу рваные тучи, мелкий дождичек сеял противно-препротивно, ветер зло завывал в плитах, сложенных неровным штабелем. Совсем тоскливо стало Ивану. «Утопиться, што ли? — подумал он. — Так ведь в луже не утопнешь…»
Посмотрел Иван на лесок, на деревеньку — и побрел туда.
На шоссе, на самом повороте, высоко над землей — огромный плакат. Ильич нарисованный, прищурившись в даль, указывал рукой куда-то. Под портретом — аршинными буквами: «ПРАВИЛЬНОЙ ДОРОГОЙ ИДЕТЕ, ТОВАРИЩИ!» А ниже, помельче, но все-таки тоже крупно: «В. И. ЛЕНИН». Чтобы, видимо, ни у кого сомнений не возникало. Прямо под плакатом, меж алюминиевых трубок, хорошо утоптанная тропинка. Ну, Иван, не долго думая, и пошел по ней.
