Поднимаю взгляд от экрана:
– Так эти магонийцы – расхитители полей?
Джейсон лучится самодовольством.
– Меня круги на полях не волнуют, но, как понимаешь, всяких уфологов – очень даже. Уже добралась до Жерве де Тильбюри?
Нет. Я прокручиваю километры ирландской истории. О якорях, сброшенных с воздушных кораблей.
– Я пока в «Анналах Ольстера», – говорю и вздыхаю, потому что одной ссылкой Джейсон явно не ограничится. Он даже эсэмэски присылает со сносками.
– Жерве рассказывает, как в один прекрасный день целая толпа народу вышла из церкви и увидела торчащий из облаков якорь, что застрял в каменной арке. А в следующий миг по верёвке с небес спустился матрос, дабы его отцепить. Ну разве не офигенно?
Гуглю.
– Это когда было?
– В двенадцатом веке. Прихожане обрубили верёвку и спёрли якорь. Теперь он часть церковной двери.
– Сказки это всё. – Внезапно в голову приходит: – А что, по его словам, стало с матросом?
Джейсон смотрит на меня:
– Матрос утонул.
Наши взгляды встречаются.
– В воздухе. Он утонул в воздухе. Так что давай, расскажи мне ещё об «уходе от темы». Это ведь не ты уже шестнадцать лет тонешь в воздухе.
Меня знобит. Есть что-то ошарашивающее в этой истории с якорем.
– Вообще-то, я уверена, что за окном в классе мистера Гримма видела вертолёт.
– Ну да. Потому и психанула. С вертолётами ты прежде не сталкивалась, конечно, и медики не увозили тебя на одном из них с экскурсии в пятом классе, потому что ты вдруг перестала дышать на поддельном тематическом сафари.
Я закатываю глаза.
– Есть многое на свете, друг Горацио, – говорит Джейсон Кервин, зарабатывая медаль за банальность.
– «Гамлет»? Серьёзно? Я не Горацио. Это побочный эффект от лекарств. Перо в лёгких. Ранняя смерть.
– «Гамлет» собрал в себе всё о галлюцинациях, срывах и ранней смерти. Не в смысле, что ты умираешь. Потому что ничего подобного.
Он разворачивается и начинает двигать венчиком ещё интенсивней.
Теперь я даже ворчливее, чем обычно. И чувствую себя неуверенно, как собака, которая хочет встряхнуться от воды. А кожа – будто утягивающее бельё. На самом деле я без понятия, каково носить утягивающее бельё, но у мамы такое есть, и, по её словам, это пыточный инструмент, созданный специально, чтобы помешать циркуляции крови в женском теле. Моя кожа? Именно так сейчас и ощущается.
– Я не догнала, – наконец говорю, какое-то время покусав себе щёки изнутри. Не совсем понимаю, чем я так расстроена, но слабость и головокружение откуда-то взялись. – Хочешь сказать, ты считаешь, что у меня были галлюцинации? – Джейсон молча меня разглядывает. – Или утверждаешь, – бормочу на пробу, – что небесный корабль из этой… этой страны Магонии и вправду меня искал?
