- ...самый умный из нас - Кирилл, - вывел его из невеселой задумчивости голос Василия. - Спросите его, почему не женится? Да потому, что не верит женщинам!
- Неправда, - усмехнулся Кирилл. - Это они мне не верят...
- Не жалеешь, что до сих пор холостяк? - испытующе посмотрел на него Василий.
- Жалею, - ответил Кирилл.
- Ну и дурак! - отвернулся от него недовольный Василий. - А я-то был о тебе лучшего мнения.
Кирилл привык не обижаться на друга, хотя ни от кого другого не потерпел бы подобного обращения. И потом, Василий сегодня возбужден. Ишь как его разбирает! Действительно, разводились бы они лучше с Ионной, чем портить друг другу кровь. Наверное, вчера ночью Василий звонил в Ленинград, потому сегодня такой и злой. Один раз Кирилл слышал, как он разговаривал со своей женой по телефону. Люди, ожидающие своей очереди, переглядывались между собой и улыбались. Смешно было видеть бородатого гиганта, с трудом втиснувшегося в телефонную будку и басом орущего всякие несуразности.
Наверное, жена первой бросила трубку, потому что он выскочил из кабины багровый, взлохмаченный и с трубкой в руках. Чудом не оборвав шнур, в самый последний момент остановился, повернулся и повесил трубку на рычаг.
- Ну что за дыра этот чертов Коктебель! - возмущенно заявил он Кириллу, когда вышли из переговорной. - После семи вечера нигде не выпьешь?!
Кирилл уже заметил: после разговора с женой Василию всегда хотелось выпить. Кирилл считал, что это плохой признак. Сколько он знал Василия и Нонну, они всегда жили как кошка с собакой. Это была вечная непрекращающаяся вражда. Нонна - она почти на две головы ниже своего гиганта мужа - была на редкость воинственной женщиной. Маленькая, хрупкая, с крупными, немного выпуклыми глазами цвета морской волны, она обычно разговаривала тихим грудным голосом, но стоило ей увидеть мужа, пусть даже на улице, голос ее мгновенно изменялся: в нем появлялись металлические нотки, тембр становился гуще, еще немного, и она срывалась на крик. В таких случаях глаза ее становились еще более выпуклыми, а маленький аккуратный носик розовел.
Когда Василий еще учился в университете, это был тихий, на редкость добродушный парень, которого невозможно было вывести из себя, а разозлить тем более. Даже проигрыш своей команды - а Кирилл чаще всего встречался с ним именно на волейбольной площадке - не особенно расстраивал Иванова. Разгоряченные спортсмены собирались в кучки и начинали горячо обсуждать игру, а Василий отойдет в сторону, привалится могучим плечом к стане и молча курит, задумчиво поглядывая на яростно жестикулирующих игроков. Тогда он был не таким грузным, легко бегал по площадке за мячом. А подачи его были сильными, и не каждый мог их принимать.
