Краем глаза я заметил, как физрук выдвигается ближе к подиуму. Но мне было все равно. Я наблюдал, как девица расстегивает пуговки на блузке.
— Милорд, прекратите. Мы об этом не договаривались, — сказал физрук. Он был уже рядом со мной.
Девушка стояла передо мной и нервно теребила последнюю пуговку.
С момента перемирия я никого не убил и испробовал все, что можно добыть за деньги. Стоило ли теперь останавливаться.
— Это конец перемирия, дружище, и если ты меня остановишь, умрешь.
— Давайте это обсудим. Сейчас придут наши люди. Скажите, что вы хотите, Милорд, и мы все исполним.
— Я хочу трахнуть эту малышку, прямо сейчас, — сказал я и опустил девушку на колени.
В зале раздался крик и началась паника, девушки с воплями бросились к выходу и на подиуме остались я, девушка и спецназовец. Стало неожиданно тихо. Вдали гулким эхом раздались шаги и в зал вошла группа военных.
— Ты хочешь нарушить перемирие? — спросил главный.
— Я хочу эту девушку.
— И только? Мы купим ее тебе.
— Нет я хочу любую девушку, которую захочу.
На лице военного промелькнула звериная злоба. Он хотел убить меня, я это знал, но он знал, что это бесполезно. Власти не убивали меня, это делали личные враги.
— Ты не тронешь ее.
— О Кей, убейте меня и я трону другую. Что стоишь дура, раздевайся, — крикнул я на ее. Она испуганно начала расстегивать лифчик и юбку. Вскоре это прекрасное создание стояло передо мной голой. В меня не стреляли — думали.
— Знаете сказку про дракона? Он съедал самых красивых девушек, но не нападал на города. Я и есть этот дракон. Бегите к своим хозяевам и скажите, что теперь вы будете пресмыкаться перед могучим пресмыкающимся! Вы можете меня убить много раз, но я убью вас еще больше, пока вы не признаете мою силу.
С этими словами я перевел пистолет с девушки на главного и выстрелил. Военный осел на пол, но в меня никто не стрелял.
— Умнеете на глазах, — с этими словами я повалил на пол девушку и вошел в нее, отбросив ненужный уже пистолет.
.
Со мной не стали воевать в России. В Англии мне пришлось сделать около тысячи фрагов, прежде чем жители альбиона поняли, что небольшое кровопускание лучше, чем фонтанирующая артерия.
Я развлекался по всему миру. Власть уже не прельщала меня. Я оставил ее политиканам, а те служили мне.
Иногда, разоружив меня, политики встречались со мной. Я говорил им, что мог бы править странами, всем миром. Силой своей власти я мог бы положить конец войнам и преступлениям, оставив только единственного преступника — себя. Но я слишком ленив, чтобы править этим миром, говорил я им. И они удалялись, опять дрожа от страха хватаясь за штурвал управления страной.
