— Послушай, мы можем дать тебе столько денег, сколько ты захочешь, можешь давать автографы репортерам и поклонницам, зачем тебе власть?
— Я не могу отказаться, объявим перемирие. Называйте меня Милорд.
Перемирие.
Итак, я располагал всем, чего пожелаю. Платить мне было дешевле, чем справлять похороны. К моим услугам были роскошные отели, дорогие лимузины, шикарные шлюхи, изысканные явства и известность… Поклонницы толпами осаждали мои особняки, я жил на широкую ногу и не считал денег.
На меня организовывались покушения, а потом я мстил своим недоброжелателям. За деньги у меня появилось куча информаторов и связей.
Война.
В то утро я подкатил к школе на своем шикарном лимузине. Дети с любопытством смотрели на меня. Иногда я посещал школы, раздавал детям автографы и брал у них цветы, целуя учительниц, а потом трахая их в учительской. За деньги соглашались многие. Насилия я не применял… пока.
Меня встретил приветливый импозантный директор. Я сказал ему, что хочу выступить с речью перед выпускницами старших классов. Директор обещал все организовать на перемене. Я сказал, что не хочу ждать перемен и он отправился собирать классы.
Я сел за трибуну и лениво наблюдал, как стекаются толпы напомаженных девушек-подростков. Всем им было по 15–16 лет.
Когда все собрались, я вышел на трибуну и шум стих. Все внимали.
— Я ваш царь и властелин. Пока еще вы сомневаетесь так ли это и поэтому я еще не в короне, хотя и на коне. Но сегодня я думаю вы поймете, что это так. Я могу делать, что хочу и с кем хочу. Вы будете подчиняться мне или умрете.
С этими словами я достал пистолет. Краем глаза я заметил, как напрягся в дальнем углу один из учителей. Откормленный такой, плотный учитель. Возможно, физрук, а возможно, кто-то из охранки. Моя интимность была разрушена с началом перемирия и за мной постоянно следили.
С пистолетом в руках я пошел по рядам. Я выбирал самых красивых девушек и отправлял их на подмостки с трибуной. В зале стояла мертвая тишина. Ситуация нагнеталась и я почти чуствовал, как раскаляется воздух.
Я выбрал десять самых красивых девушек. Они находились на сцене, выстроившись в ряд. Я прошелся несколько раз вдоль них, любуясь свежими телами и милыми, испуганными лицами.
Остановившись на самой красивой, я сказал:
— Девушка, жить хочешь?
Она покраснела и прошептала: "Да".
Это слово так редко услышишь от женщин.
— Ну так раздевайся.
Но она не поняла. Я навел на нее пистолет:
— Раздевайся или умрешь.
