Том. Ну, а я-то чем могу?..
Аманда. Да перестань ты только о себе! Только и слышишь — «я», «я»…
Том вскакивает с места, идет за пальто. Пальто у него мешковатое, некрасивое.
Надевает фуражку с наушниками.
А где кашне? Немедленно возьми свое шерстяное кашне!
Том в ярости выдергивает кашне из шкафчика и, обернув вокруг шеи, туго стягивает на концах.
Том, погоди! Я хотела еще попросить тебя…
Том. Я опаздываю…
Аманда(почти повиснув у него на руке и пересиля стыд). А там у вас в магазине — нет ли какого-нибудь приличного молодого человека?
Том. Нет!
Аманда. Ну как же так? Должны же быть…
Том. Мама. (Пытается высвободиться.)
Аманда. Ну хоть кого-нибудь… лишь бы не пил… И пригласи его к Лауре.
Том. Что-о?
Аманда. Пригласи к Лауре… Пусть встретятся, познакомятся!
Том(бьет ногой в дверь). Черт побери все это!
Аманда. Ну, сделай это, Том.
Том распахивает дверь.
(Умоляюще.) Хорошо?
Том спускается по ступенькам.
Хорошо, Том, дорогой?
Том(снизу). Ну, хорошо, хорошо!
Аманда неохотно закрывает дверь. На лице у нее озабоченность, слабая надежда.
На экране возникает глянцевая обложка иллюстрированного журнала.
Свет падает на Аманду — в руках у нее телефонная трубка.
Аманда. Элла Картрайт, это ты? Говорит Аманда Уингфилд. Как твое самочувствие? Как почки? (Пауза: счет до пяти.) Какой ужас! (Такая же пауза.) Ты просто великомученица, право же, великомученица! Послушай, я тут случайно открыла свою красную книжечку и увидела, что у тебя кончилась подписка на «Спутник». Ты ведь не захочешь пропустить совершенно великолепный роман, который они начинают со следующего номера, правда? Чей? Бесси Мэй Хоппер. Это ее первая вещь после «Медового месяца втроем». Какая захватывающая и немыслимая история, помнишь? Новая книга, говорят, еще лучше. Изящное светское общество, скачки на Лонг-Айленде…
Затемнение.
Надпись на экране: «Благая весть». Она постепенно гаснет, и и музыка стихает.
Ранние сумерки весенним вечером. Уингфилды только что отужинали. АМАНДА и ЛАУРА, обе в светлых платьях, убирают со стола в глубине затемненной сцены; их движения подчеркнуто ритмичны, словно исполняется какой-то танец или совершается некий ритуал, а сами они легки и безмолвны. ТОМ в белой рубашке, заправленной в брюки, поднимается из-за стола, идет к выходу.
Аманда(в тот момент, когда он проходит мимо нее). Сынок, сделай мне одолжение!
Том. В чем дело?
Аманда. Пожалуйста, причешись. Ты такой привлекательный, когда причешешься.
Том сидит, ссутулившись, на диване с вечерней газетой в руках. Огромный заголовок: «Франко берет верх».
