— Сначала голье[10] покажи! — уже с фальшивенькой бодростью откликнулся хмурый.
Олег звучно щелкнул пальцами. Тут же Студент вытащил из-под шкафа брезентовый саквояж и, высыпав на стол груду денежных пачек, поставил саквояж возле больной ноги Олега.
— Здесь все, по уговору. Щупай!
Деньги преобразили хмурого. Лицо засветилось, дрожащие руки стали разрывать одну пачку за другой.
— Куклы[11] не мастерим! — коротко бросил Олег, как хлестнул по щеке. Он все еще поглаживал, разглядывал свою ногу.
Хмурый оторвал руки от денег, словно ожегся.
— Да я что… Я не это… На блат ведь продаю…[12]— Чувствовалось, что он уже сдается под давлением властного голоса. — У нас все в скрипухе…[13]
Рядом с деньгами на стол посыпались, засверкали, заискрились драгоценности: самодовольное золото, надменно холодное серебро, многоцветные камни — ярко-синие лазуриты, красноватые гранаты, голубовато-зеленые изумруды, узорчатая яшма, золотистые топазы, а среди них царственно гордые бриллианты, таящие за вспышками света свою загадочную животворную суть.
Склонившись над столом, Олег начал с придирчивой педантичностью разглядывать, приближая к глазам, кольца, кулоны, броши, ожерелья, браслеты… Продолжалось это долго, в полной тишине. Оба продавца, напряженно дыша, следили за его движениями так, будто он совершал неведомое им таинство.
В отдельную группку легли четыре роскошных ожерелья из крупных бриллиантов, золотой браслет, змейкой свернувшийся в три кольца, — на ее вздернутой хищной головке сияли глазки из благородного опала, — и четыре массивных золотых перстня, украшенных редкими камнями.
— Под липой не лежали? — спросил Олег тихо.
— Тут же бирки магазинные, — встревоженно, уже с оттенком уважения воспротивился хмурый.
— Магазинные? — ядовито передразнил его Олег. — Проверим…
Он снова хлестко щелкнул пальцами.
— Соломон? — уточнил Студент.
— Да. И побыстрее!
— Я мигом. Он надо мной живет.
— Стоп! — Олег провел взглядом по той части стола, где лежали ювелирные изделия и пачки денег. — Хоть и свой Соломон, а надо провести его коридором[14]. Тачку свести[15] по старой дуре сможет. У тебя какой-нибудь пакет есть?
— Найду.
— Дай ему, — Олег указал пальцем на молчаливого продавца. — Пусть считанный товар соберет… А ты, — впервые глянул он на хмурого, — затырь голье в едальню[16] и гроб[17] на бидрик[18] замкни…
Когда все было сделано и на виду остались лишь отобранные Олегом драгоценности, последовало новое указание хмурому:
