Дни тянулись изнурительно-тоскливо. Он, как было велено, перезнакомился со всеми соседями, представляясь школьным другом Игната, приехавшим в отпуск из Уссурийского леспромхоза. С тремя мужичками, рабочими местной фабрики, полдня играл в карты на широкой тесине, приколоченной за домом между двумя сосенками. Беззаботно проиграл более ста рублей, чем вызвал их большое уважение. Осчастливил тетю Веру «уссурийским подарком» — банкой клюквенного варенья, которую нашел в кухонном шкафчике Игната, а ее трех краснощеких внучат — конфетами «Мишка на Севере». Но большую часть времени проводил в квартире, разыгрывая встречу с продавцами. Кажется, все получалось естественно, а вот почувствовать себя как дома в этом замызганном жилище никак не мог.
Наиболее томительным и длинным был третий день, особенно вечер. Студент расставил на дальней от входной двери половине стола тарелки с закуской, водку, коньяк, стаканы и сел за стол, поглядывая на часы: секундная стрелка продвигалась с такой неторопливостью, будто издевалась над ним.
Они должны были прийти в одиннадцать. Но тихое, дробное постукивание подушечками пальцев по двери раздалось раньше.
Он вскочил, впустил в комнату двух невысоких крепышей в устрашающе надвинутых на брови кепках.
— О, бухляночки с мешочком[7]! — приветливо заметил первый, прижимая к боку плетеную корзинку. — Деловые будут!
— Проходите, присаживайтесь, гости дорогие! — разулыбался Студент, широко раздвигая руки, как его учил Олег: продавцы должны были пройти по узкому проходу между ним и стеной к двум предназначенным для них стульям по ту сторону стола.
Другой, усаживаясь на предложенное место, спросил зло и хмуро:
— Ты балатак[8], что ли?..
И тут же замолк, настороженно глядя, как вслед за ними, опираясь на деревянный костыль, переступил порог неопределенного возраста человек, высокий, в серой шляпе, из-под которой по окраинам щек спускались густые бакенбарды. Строгий, жесткий взгляд его был устремлен в какую-то невидимую впереди точку. Чуть скошенный нос, как у профессионального боксера, и рваный шрам на подбородке придавали ему вид грозный и неприступный.
Не сказав ни слова, он присел против близнецов, передал Студенту костыль и, склонившись, начал гладить ладонями негнущуюся ногу, видимо, успокаивая боль. Это был Олег, но Студент в первую минуту усомнился — ни по каким, даже малейшим приметам не мог признать его.
— Где красный товар[9]? — гулко и резко пронеслось по комнате.
