– Отмена любых таможенных сборов и ограничений при пересечении любых границ купцами. Но только наших, как границ, так и купцов. Ну и, само собой, единый подход для установления внешних таможенных сборов, чтобы не хитрили.
– Необычно все это… – задумчиво нахмурила лоб Элеонора. – В чем подвох?
– Вы будете удивлены, но его нет. Подобный подход позволит очень серьезно ускорить экономическое развитие наших держав. Взаимно. Мне чуть больше, вам чуть меньше, но тоже выгодно.
– И все?
– Полагаю, что мне этого хватит. И если вас плата устраивает, то мы можем перейти к обсуждению приданого.
– Более чем, – усмехнувшись, произнесла Элеонора, поняв, что Петр не может не водить ее за нос даже в такой малости… – Я вас внимательно слушаю.
– Селитра стоит во главе угла. Любого вида и качества. Можно в виде пороха, любой степени поганости, даже подмоченного. Сколько сможете дать – возьму все.
– Подмоченный порох?
– Именно так. Я знаю, как его привести в порядок.
– Значит, то, что вы устроили в Черном море, игра?
– Разумеется. Но это только между нами. Кроме того, чем больше вы дадите мне селитры, тем лучше и для французской кампании. Ведь рано или поздно мой фокус вскроется, а так мы демонстративно оставим в дураках Людовика.
– Я немедленно отпишу супругу о нашей договоренности, – с улыбкой произнесла Элеонора. – Впрочем, вам, дорогой друг, нужно будет определиться с делегацией. Вы же понимаете, что Россия должна прислать пышную процессию и официально попросить руки моей дочери. Приличия нужно соблюдать.
– Разумеется. Но на это нужно время. Месяца два-три. Вы отбудете раньше или дождетесь делегации?
– Если вы не дадите мне скучать, то я бы предпочла подождать.
