– Ты меня обвиняешь?
– Но ты, Паша, извини! – удивился вопросу Литиков. – Не ты ли побежал к машине? Мы с тобой договаривались… На рекогносцировку ещё ходили.
– Побежал, значит, так надо было! – рявкнул Бабухин. – Ты видел, сколько их было? А ты под ручку с каким-то хмырём разгуливал. Голубой, что ли?
– Хмырь?
– Да ты! И он тоже.
– Насчёт хмыря не знаю, – посуровел Литиков, – а меня трогать не советовал бы!
– Крутой такой?
– Да, я крутой, – вскинул голову Литиков. – Ты профукал сегодня половину из заработанного, а я верну.
– Как ты вернёшь? – скептически усмехнулся Бабухин.
– Заберу у Витюни обратно.
– В таком случае тебе на следующей выходить. И – в обратную сторону, – издевательским тоном произнёс Бабухин.
– Зачем? – улыбнулся Литиков. – Он же сказал, что подремонтирует машину и заедет к нам.
– Уж не пришить ли ты его собрался?
– Есть способы попроще. Да и, к тому же, эффективней.
– Что-то тебя не понимаю. Пояснил бы.
– Иди сюда! – Литиков приблизил лицо своё к уху Бабухина и что-то прошептал.
Бабухин рассмеялся.
– Ну и балабол же ты. Ты хоть понимаешь, что проблема на проблеме тут? Надо же не только найти, но и проникнуть в логово. А кто сказал, что деньги он хранит дома? А? Подумал об этом?
– Вот если деньги не дома, то… – Литиков задумался.
Результатом его раздумий, а также последующих возлияний стало то, что вечером, подмигнув Бабухину и попрощавшись с засобиравшимся уходить Виктором, Литиков быстро набросил куртку, нахлобучил шапку и заспешил за сигаретами. Якобы.
Выйдя во двор, он скорым шагом направился к «Волге». Лишь бы c замком багажника удалось быстро справиться. Но – повезло, и вот уже Литиков вглядывается в сумрачное его нутро. Огнетушитель, домкрат, какая-то сумка, ещё что-то. Он принялся лихорадочно распихивать всё это по углам. Улёгся. Осталось опустить крышку. С трудом, но справился и с этим.
Ехали долго. Литиков замёрз, он околел. Особенно ноги. Он шевелил пальцами ног, напрягал всё тело – помогло очень незначительно, так мало, что и шевелиться стимула не было. Будь что будет. Бог не выдаст – свинья не съест. Литиков прекратил борьбу за выживание, просто лежал и вслушивался в шум мотора. Прекратится же он рано или поздно!
Когда, в конце концов, машина остановилась, он уже не способен был обрадоваться этому обстоятельству. Сознание его отметило: автомобиль остановился, хлопнула дверца, шаги упоскрипывали куда-то, где их не стало слышно. Надо выбираться наружу. Литиков попробовал пошевелиться. Ничего не получилось. Стало страшно.
