– Я тоже не знаю, – развела руками Лариса. – Просто я пытаюсь размышлять. И ты пытайся. Ну!
– У меня голова скоро расколется, как перезревший арбуз, – буркнул Подлесный и отвернулся.
– А я вполне допускаю, что все эти случаи имеют один и тот же корень. Возможно, ты стал носителем какой-то информации, то есть, может быть, даже и случайно, узнал нечто такое, что способно, при определённых обстоятельствах, причинить кому-то вред. Например, тем, кто жаждет смерти Бронова. А наезжать на Бронова, заметь, способны только серьёзные структуры. Такие, для которых раздавить какого-то там Димку – пара пустяков.
– Да не пара, а, как минимум, полторы пары, – поправил Ларису Дмитрий. – Пара уже была, а я сижу и пиво пью.
– Я не это имела в виду. Я имела в виду лёгкость принятия решения по устранению таких людей, как ты. У тебя же нет охраны и коттеджа-крепости. И это просто чудо, что ты ещё жив. Словно заговорённый. Поэтому я и говорю, что тебе необходимо всё поскорее проанализировать и понять, каким образом и кому ты можешь напакостить. Хотя, конечно, я не знаю всего. Возможно, у тебя просто появилась квартира в Москве, где-нибудь на Арбате, или вилла в Швейцарии по наследству перешла.
Никаких вилл Подлесному не светило. И сказать ему Ларисе больше нечего. Допить пиво и шлёпать. Не рассказывать же, в самом деле, ей о том, что Бояркина поручила ему организовать фиктивное покушение на Бронова, а пока он собирался, кто-то другой устроил настоящую бойню, без дураков. И Дмитрий, так уж сложились обстоятельства, взял на себя убийство двух телохранителей Бронова. Но кто об этом знает? Кому о том известно, кроме Бояркиной?
Поговорить ещё раз с Маринкой? Может, через неё произошла утечка? Бояркина распустила язык, а в результате он оказался под обстрелом? Но, во-первых, на неё это не похоже, во-вторых… Дмитрий задумался. Что же – во-вторых?
– Решил что-то? – задала вопрос Лариса.
– Куда бежать? Нет, пока ещё нет.
– Я не о том, – поморщилась досадливо Лариса. – Меня интересует, расскажешь ты мне сейчас то, о чём умолчал? Или будешь подло молчать. Молчать самым что ни на есть подлейшим образом.
***
Лариса открывала дверь своего «Опеля-Вектры», когда рядом возник Гольцов. Она даже вздрогнула от неожиданности.
– Лариса, я вас приветствую! – проговорил Гольцов, причём таким тоном, каким уместнее было бы произнести, например: «Лариса, я вам жалую «шестисотый».
– Вы не приветствуете, а пугаете меня, – капризно сказала женщина. – Между прочим, я пишу на такие темы, что имею право опасаться за свою жизнь не меньше, чем, к примеру, вы. А вы вдруг – как из-под земли.
