– Еремей Петрович, все останется между нами, это сугубо конфиденциально. Я же понимаю, – Иван Иванович поднялся с кресла, – но смею в свою очередь надеяться на понимание с вашей стороны.
– Да, да, непременно, – Степанов по—молодецки вскочил и приложил руку к груди.
– Скажите, вы не помните, о чем они разговаривали, сопровождающие гимназиста?
– К сожалению, я не приучен слушать чужие разговоры, тем более, что они говорили очень тихо.
– Разрешите откланяться.
– Не смею задерживать, – и хозяин квартиры проводил сыскного агента до входной двери и запер за ним дверь. Только после тяжело вздохнул, словно скинул с плеч тяжёлый мешок, который он держал во время разговора. Главное, чтобы до Маши не дошли досужие слухи, пронеслось в его голове, иначе не избежать большого скандала.
Иван Рябов, служивший на станции кассиром, оказался долговязым мужчиной средних лет, с вытянутым серым лицом, видимо, болезнь подтачивала его изнутри. Разговаривал с костромским акцентом, словно недавно приехал в столицу из тех мест.
– Не, видел я одного, – рассказывал Иван, – такого круглолицего с ямочками на щеках, улыбался все время. А билет он взял, – кассир задумался, припоминая молодого человека, – не припомню, извиняюсь, но не припоминаю.
– А все—таки? Может, в столицу?
– Может и в столицу.
– А может в Ораниенбаум?
– Може и туда.
– Хорошо, а где мне найти начальника станции?
– Вот в эту дверь, по коридору.
– Благодарю.
Начальник станции ничего путного не сказал, все закатывал глаза и твердил: «Несчастие—то какое, жил мальчишка, в гимназиях ума—разума набирался, а кто—то взял да и лишил счастья по земле ходить… несчастие для матери с отцом—то».
До отхода поезда оставалось несколько часов, и Жуков решил пройтись к месту, где было найдено тело гимназиста, постоял и шальные мысли проносились в голове. Вот хорошо бы найти самому этих преступников, Миша уверился, что злодеев должно быть не менее двух – один держал, а второй жизни лишал Мякотина. Показал бы агентам и самому Путилина на что способен Михаил Силантьевич Жуков. На лице появилась улыбка.
Сведений почти не собрал, так по мелочи, зря только прокатился и истратил казённый рубль и своих тридцать копеек. Денег не жалко, а вот времени… Ну, да ладно, убийц с Мытнинской поймали и то дело, потом мысли перенеслись к помощнику пристава. Надо же быть таким недалёким, а все в военного играет. Одним словом – недотёпа, и как такого поставили на участок, он же дальше собственного носа ничего не видит, а главное – не пытается заглянуть. Зато сапоги начищены, мундир выглажен. Нет, таких только на парад красоваться отсылать надо.
