– Не расслышал, Ваше Благородие.
– Нет, это я так, говоришь, кассира Иваном зовут.
– Так точно.
– Где его можно найти?
– Так в кассе, – удивился полицейский.
Иван Иванович вошёл в арку, которую закрывали железные с причудливыми завитушками ворота. Он не сразу увидел калитку, сливавшуюся в единый орнамент, во двор, напоминавший более широкий колодец, нежели вход в дом. Выходили окна, на удивление без капельки грязи, видимо, хозяйка госпожа Литвинова предпочитала следить за домом, и наказывала нерадивую прислугу.
Дворник подметал и без того чистый двор.
– Послушай, любезный, где я могу иметь честь видеть господина Степанова?
– Еремея Петровича? – с уважением уточнил хозяин метлы.
– Именно.
– Его Превосходительство к одиннадцати часам отбывают на службу, а ныне, – дворник чуть ли не шёпотом произнёс, – Еремей Петрович завтракают.
– Где его квартира? – Без особого пиетета сказал Иван Иванович.
– Второй этаж, вот в эту парадную, – рука хозяина метлы указала на высокую дверь, неприступной крепостью возвышавшуюся над двумя ступеньками крыльца.
– Благодарю.
– Извиняюсь, – спохватился дворник, надо было узнать не для себя, а для отчёта Анне Ивановне, кто к её постояльцам изволит ходить, – а вы кто такой будете?
– Надворный советник Соловьёв, – и добавил, чтобы не пугать собеседника, – из Императорского Человеколюбивого Общества.
На втором этаже располагались две квартиры, на левой от лестницы, начищенная до блеска, латунная табличка, из на которой Иван Иванович узнал:
«Статский советник
Еремей Петрович Степанов».
Горничная в белоснежном накрахмаленном фартуке провела в гостиную, мило улыбнувшись, сделала книксен и после того. Как Иван Иванович представился. Произнесла:
– Соблаговолите подождать, господин Соловьёв, Его Превосходительно сейчас освободится.
Надворный советник прошёл по гостиной, рассматривая пейзажи, висящие на стенах. Картины поражали мастерством, казалось, каждый мазок, каждый штришок положены в нужное место.
За спиной раздалось покашливание, Соловьёв обернулся.
– Чем могу быть полезен? – спросил хозяин, приземистый человек лет сорока пяти с круглым, как полная луна лицом, обрамлённым лопатообразной бородой, в которой застряли несколько хлебных крошек.
– Надворный советник Соловьёв, чиновник по поручениям при начальнике сыскного отделения, – отрекомендовался Иван Иванович.
Собеседник от удивления вскинул кверху брови.
– Так чем могу быть полезен?
– Меня привело к вам одно дело, и я уповаю на вашу хорошую память.
