Поезд шел ровно двадцать минут. Это мальчик установил, когда вылез из вагона — на той станции, где ему надо было выходить, — и посмотрел на часы. Было двадцать минут одиннадцатого. Тетка ошиблась, когда говорила, что ехать полчаса. Всего двадцать минут заняло путешествие. И мальчик немножко огорчился, что ехал так мало, но он сейчас же утешился, решив, что назад ему придется ехать тоже двадцать минут, и всего вместе — сорок.
Он постоял у вокзала. Прошел мальчишка, волоча за собой упирающуюся собаку. Собака идти не хотела. Она была лохматая и красивая. И она упиралась, и одновременно зевала, и лениво махала хвостом. Наверное, ей хотелось спать, а мальчишка тянул ее куда-то за собой, как будто ему не было другого дела. Так, наверное, думала собака и ругала про себя мальчишку. Мальчишка не обращал на него внимания и тянул ее, а собака упиралась.
Мальчик постоял еще немного, посмотрел, как мальчишка тащит за собой собаку, а потом пошел по тропинке, которая вела в поселок. До поселка было совсем близко — он начинался тут же за станцией. И только надо было выяснить, где живет Андрей Николаевич. Но ведь в поселке люди знают друг друга. Там и домов всего-то немного, не так, как в городе.
И поэтому мальчик остановил первую встречную женщину и сказал:
— А где здесь живет Петров?
— Какой Петров? — сказала женщина.
— Его зовут Андрей Николаевич, — сказал мальчик.
Женщина странно как-то на него посмотрела и сказала:
— Иди прямо, потом свернешь в первый переулок, второй дом от угла.
Женщина пошла дальше, и, когда мальчик оглянулся, она тоже оглянулась. И мальчика поразил ее взгляд — он был растерянный и недоумевающий. И когда она увидела, что мальчик глядит на нее, она словно смутилась, отвернулась и быстро пошла к станции.
Солнце светило ярко. Оно вышло из-за туч и теперь стояло над головой мальчика. Не совсем над головой, а так, несколько в стороне, потому что было совсем рано, и солнце еще не поднялось как следует. Снег был и голубоватый и белый. Снег лежал под ногами у мальчика пушистыми сугробами, которые он перепрыгивал, и тропинка огибала эти сугробы. Она была хорошо утоптана, потому что по ней прошло утром много людей на работу.
До переулка было совсем недалеко, и мальчик, еще не поворачивая, увидел второй дом от угла, о котором ему говорила женщина, и пошел к нему. Тропинка бежала мимо, а к дому не вели никакие следы. Снег лежал глубоко и ровно, словно уже давно никто не выходил из дома, и дом показался мальчику мрачным и печальным даже при солнце. Глубоко проваливаясь в снег, он подошел к калитке, открыл ее и вошел во двор. Дворик был маленький, весь покрытый снегом, у крыльца стояло два дерева. Они были голые, и ветки у них тянулись вверх, отчего деревья казались узкими, словно их сжало холодом, хотя мороз было не очень сильный.
