«Ладно, — думал Вова, — один потерплю. Хоть бы не магнезию. А в магазине попрошу у мамы купить автомат, который шариками стреляет».
Потом, уже в десять вечера, он лежал в своей кровати и слушал разговор. Случайно двери на кухню и в его комнату остались приоткрытыми.
— Четыре приступа за месяц, — сказала мама таким грустным голосом, что у Вовы стало очень горячо в горле. — Не было ещё так часто.
— Хоть днём не случаются, а так бы совсем… — ответил, вздохнув, папа. — Не дай бог, на улице где-нибудь…
— Не надо про улицу…и так страшно каждый день. Завтра пункцию сделают, а потом что? Всем уже пробовали лечить, а только хуже становится.
— Может, придумают доктора ещё что-нибудь…
— Надо, наверное, подругу мамину просить.
— Ты же сама не веришь в это.
— Ну, а что делать-то…
«Это они про меня, что ли… а почему мне хуже… я же совсем не болею. Хорошо, что укол будет не магнезия, а пункция… вытерплю. А потом купим с мамой автомат».
Скоро родители погасили свет, и все уснули.
Утром встали рано и сразу засобирались. Вова не хотел говорить, что слышал разговор, оттого и не расспрашивал маму ни о чём. Приехали почему-то в совсем другую больницу. Думалось, что вот сейчас сделают укол, и они отправятся в магазин. Однако всё пошло не так: его переодели в больничную пижаму и отвели на второй этаж, в пустую палату с двумя кроватями и одним окном. И Вова ещё целый час смотрел, как за этим окном снегири красными и розовыми шарами перелетают с ветки на ветку и клюют замёрзшую ранетку-дичку. Потом снегири с веток улетели, а в палату зашли две тётеньки в белых халатах.
— Пойдём, Вова, доктор посмотрит тебя.
Его взяли за руку и провели по длинному коридору до белой двери с табличкой «операционная». За дверью в большой комнате было ещё две тётеньки. Была большая, плоская, похожая на стол кровать, над которой ослепительно горело много ламп.
— Здравствуй, Вова, — улыбнулась самая высокая тётенька. — Раздевайся и складывай одежду на стул.
Оказалось, что нужно было снять даже трусы. «Вот это укол! — встревожился Вова. — Поди, ещё хуже магнезии!?»
— Забирайся сюда и ложись на животик, — показала самая высокая тётенька на стол-кровать. — Головой сюда… вот так… молодец… прижми правую щёчку к простынке.
Вова лёг животом на белую простынь. И сразу все тётеньки стали пристёгивать и притягивать его какими-то ремнями к этому столу. Притянули за спину, пристегнули ноги и руки, и ещё сами упёрлись ладонями ему в плечи и попу. Не шелохнуться. Вова оцепенел и похолодел.
