— Я хотел сообщить тебе прошлой ночью, что ты принята, — фыркнул он, — но ты притворилась спящей. В любом случае, Совет Рандонов установил отметку на уровне ста сорока баллов и стал дожидаться Коменданта, предоставив ему право поднять планку. Но он этого не сделал. Теперь они ёрзают задом, пытаясь решить, что с тобой делать. Каинрон требует, чтобы тебя оставили для увеселения его лордана — кстати, его зовут Горбел.
— Горбелли?
— Довольно близко. Но шутки в сторону, они хотят унизить через тебя твоего брата — и помни, Верховный Лорд не может с этим ничего поделать, разве что как можно быстрее выдернуть тебя отсюда.
Училище живёт по своим собственным законам, сказал ей Торисен в Киторне. Если тебя там ранят, то я не смогу потребовать цену крови.
— И это, — говорил Серод, — будет победой для всех, кроме Норф. Общее мнение таково, что приняв Горбела без испытаний, Шет молчаливо говорит, что сын его хозяина может выйти сухим из воды при любом происшествии. Остальные офицеры от этого не в восторге. Они считают, что это нарушает целостность и честность училища; но сейчас времена напряжённой политики.
— Я это заметила, — сухо сказала Джейм.
— К тому же, хоть он и принял тебя, они не думают, что Шет позволит тебе продержаться до конца обучения. Он пытается прикрыть свой зад в отношениях с обоими лордами и поэтому он дал шанс сестре Верховного Лорда, но в тоже время закрыл глаза на лордана Каинрона.
Шет Острый Язык должен был находиться под сильным давлением, подумала Джейм, чтобы принять убеждение своего лорда о том, что честь есть просто повиновение и покорность. Парадокс Чести привёл к гибели Тирандиса. Если Каинрон смог испортить Тентир через своего коменданта, то какая судьба ожидает остальной Кенцират?
— Общее мнение гласит, что ты не продержишься. Какая бы девушка хайборн смогла? Рандир назвала тебя уродом.
— Ха. Они будут продолжать болтать. Эти проходы в старой крепости должны давать тебе массу возможностей для шпионажа.
— Я ваш верный змей, госпожа, — сказал он, насмешливо согнувшись в угодливом поклоне.
— Не называй так нас обоих, — резко отозвалась она. — Госпожой была другая Джеймсиль, а ты мой… мой верный слуга. Чёрт. Это тоже звучит не совсем точно.
— Красивые названия, грязные руки.
Она заметила, что его руки были действительно очень грязными.
— Выбери себе новую одежду, пока мы здесь, — сказала она ему. — Ты выглядишь так, как будто тобой прочистили дымоход.
— Поношенное старьё, — с отвращением сказал он, пиная ногой по груде заплесневелых нарядов.
