— О нет, ещё нет. — Тень на стене наклонилась. Джейм почти ощутила призрачное прикосновение его руки, поглаживающей её волосы и в глазах защипало от непролитых слёз. — Ты не должна оступиться там, где провалился я, и ты ещё не провалилась. Но, ох дитя, ты ещё можешь.
— Сенетари, как? Пожалуйста расскажи мне!
Он засмеялся и этот звук разбивал ей сердце. — Кто я такой, чтобы судить тебя, дитя — я, кого погубил парадокс чести? Есть только одно: Верь в тех, кто верит в тебя. И берегись: до сих пор наш дом не преуспел в этом. Сейчас твой брат вновь в опасности провала, несмотря на правильность своих намерений. Как он может не быть, так долго отвергая свою собственную природу? И ты, давно догадавшаяся о том, кем можешь стать, берегись также. Большая власть влечёт за собой большую ответственность и всё большие злоупотребления. В этом месте у нашей крови есть незаконченное дело. Я говорю тебе, только то, о чём ты и так догадалась. Некоторые сны могут только это.
Его голос постепенно выцветал, как будто он говорил на фоне слабого потрескивания сухих листьев или огня. — Ох, дитя, помни обо мне.
— Сенетари, подожди!
Джейм боролась, не зная точно, то ли она хочет проснуться, то ли погрузиться глубже в сон, даже в смерть, если таким образом она сможет последовать за ним, единственным человеком, полностью понимавшим то, кем она была.
Его тень выцвела по мере того как освещалась серая стена. Он возвращался на свой погребальный костёр. Ох, нет, вновь в жар и смрад и горечь пепла в ветре…
Джейм отбросила в сторону одеяло и вскочила, только для того, чтобы споткнуться и упасть на что-то взвизгнувшее. На мгновение, пока она боролась в складках постели, которая казалось, сопротивлялась, у неё всё перепуталось в голове: Какой переврат горит? Чью красоту я похитила? Кем я становлюсь?
Затем её когти крючками зацепили ткань и разорвали её на части. Свет ослепил её. Пытаясь отдышаться, она поняла, что смотрит не на пламя погребального костра, а прямо на только что взошедшее солнце.
— Нельзя ли поосторожнее? — спросил клубок одеял у её ног. Из него возник Серод, взлохмаченный и негодующий. — Когда у тебя в следующий раз будут кошмары, будь добра, не втягивай в них меня.
Снаружи бараний рог протрубил утреннюю побудку, и в общей спальне двумя этажами ниже ноги ударили по полу.
Джейм быстро оделась и спустилась по лестнице в зал. Только встретив изумлённый пристальный взгляд Ванта она вспомнила: она больше не принадлежит Тентиру. Она села, почувствовав внезапную скованность и уставилась в миску с кашей, которую кадет со стуком поставил перед ней, не видя её.
