Снова вверх в юго-западную башню, здесь было небольшое круглое помещение, которое он объявил своим спальным покоем, пыльное и промозглое, пустовавшее всю зиму.
Дома, подумал он с внезапно нахлынувшей депрессией, горькой как желчь. Нет, эта башня некогда им не была, только место в стороне от дороги, которое любому трудно найти, где он мог спрятаться.
— Ты ещё не так прочно стоишь на ногах в качестве Верховного Лорда, не так ли, мой дорогой?
Проклятье, Адирайна. Будучи слепой, она видела слишком многое. Неужели то, что он действительно хотел — это дом? Иметь своё место, любить и быть любимым?
Чушь. Он не мог позволить себе подобную роскошь, когда от него зависит так много жизней. Этим покоям просто не хватало внимания его слуги Бура. Из-за перевязанной руки ему так же следовало поискать помощи с раздеванием, но он не собирался просить об этом какого-нибудь кендара, чьего имени он мог вдруг и не вспомнить. Утром всё должно наладиться.
Полностью одетый, Торисен улёгся перед засыпанным пеплом камином и погрузился в тревожный сон. Он и Джейм снова были детьми в Призрачных Землях, они гонялись друг за другом вокруг серых мрачных холмов и через них, под свинцовой луной. Вверх и вниз, вниз и вверх…
Внезапно она набросилась на него и заехала локтем в лицо. Он взвизгнул от боли. Они покатились вниз по склону, дерясь и крича друг на друга, напоминая собой щенков волверов. У подножия она вырвалась и стремительно взобралась на следующий гребень. Он присоединился к ней, вытирая рукавом кровь из носа.
— Ты зачем это сделала?
— Я хотела посмотреть, как ты сможешь блокировать удар. Ты не смог. Я пыталась чему-нибудь научиться.
— Отец сказал, что тебя опасно учить чему бы то ни было. Почему все, что ты учишь, причиняет вред людям?
Она обдумала это, машинально срывая листья травы и позволяя им пробираться через свои неровные чёрные волосы, где они пытались укорениться. — Возможно. Но имеет ли это значение, пока я только учусь?
Он громко засопел и снова вытер свой нос. — Это важно для меня. Я всегда тот самый, кому достаётся.
— Плакса.
— Малявка.
— Папенькин сынок.
— Мерзкий шанир.
Она вскочила на ноги и посмотрела на него сверху вниз. Её глаза были серебряные, тронутые морозной голубизной, обречённые и дикие, и светящиеся не обычным для её лет насмешливым вызовом. — Я та кто я есть, а вот кто ты? Ты не знаешь, и ты боишься узнать ответ. Ладно, идём, поиграем в прятки. Ты будешь Отцом. Я буду Матерью. Поймай меня, если можешь!
