Торисен рассмеялся, чувствуя на языке острую горечь страха. — Меня может напугать множество вещей.
Странно, как легко ему говорить с Лютым, хотя, возможно, в этом нет ничего не обычного. Молодой и одинокий человек, оказавшись в этом странном городе, Котифире Жестоком, или быстро заводил знакомства или умирал. В то время у него были веские причины не доверять своим собственным людям. Даже сейчас среди них только Харн, Бурр и Рябина могли угадать его самые сокровенные мысли. — Почему, как ты думаешь, мы теперь в бегах? Как я обойдусь без поддержки и защиты Ардета?
— Ты действительно считаешь, что лишился их?
— По крайне мере на ближайшее время. Адрик попробовал использовать силу. Теперь он оставит меня самостоятельно заботиться о себе, ожидая, когда ко мне вернётся разум, и я приползу обратно.
Он услышал горечь в своём голосе. Он провёл три года под командованием Ардета. Никто, кроме Адрика не знал, кем он был — было бы самоубийством заявить о себе до момента совершеннолетия — но старый лорд был ему и наставником и другом. Не иметь его теперь, было всё равно, что стоять спиной к отрытой двери, зная, что его враги собираются в темноте за ней.
Я открыл эту дверь, когда сделал свою сестру своим наследником, думал он. Я был глупцом. Возможно.
— Ты крепче, чем думаешь, — сказал Лютый. — Ты должен быть таким иначе бы Каинрон и Рандир давно бы уже дочиста обглодали твои кости. Твоя сестра тоже сильная.
Торисен обдумал это. — Да. Она очень сильная. И опасная. — Это слово вырвалось у него, внезапно разбудив ужас, который он чувствовал в своём сне от её призывов.
Твой близнец шанир…
Несмотря на то, что из-за какого-то причудливого изгиба судьбы, она осталась девушкой подростком, тогда как он вырос в мужчину в самом расцвете сил. И кроме того, чёрт возьми, он был Верховным Лордом, а не чьим-то мальчиком на побегушках.
Волвер ухмыльнулся.
— Вот что я тебе скажу: хоть ты и мой самый старый друг, но бороться с твоей сестрой гораздо забавнее.
Мягкий стук в дверь заставил их обоих вздрогнуть. Прикрывая свечу рукой, вошёл управляющий Даниоров.
— Милорд, — сказал он, — на той стороне реки что-то заваривается.
Торисен сбросил одеяло и присоединился к Лютому у окна.
Глушь лежала прямо через Серебренную, запирая собой, как пробка бутылку, крутую и узкую долину. Горный поток разделялся надвое в её верхней части и, громыхая и пенясь, обе его половины нёслись вниз в наполненный до краёв крепостной ров. Внутри своих стен крепость Рандир поднималась терраса за террасой, строение за строением, вплоть до башни Ведьмы, мерцающей белым под тонкой полоской убывающего лунного серпа, предвещающего темноту новолуния. Струи тумана изливались из открытой двери Ведьмы. Он тёк вниз по пустынным улицам, скапливался в каждом углу, а потом катился медленным утолщающимся приливом вниз, к блеску Серебряной.
