В Вороново я присутствовал и подстрекал к созданию параллельного правительства. Вместе со мной подстрекал Илюхин. Но собравшиеся на съезд (как видим, за три месяца количество желавших сохранить ВС СССР увеличилось с восьми депутатов до трех сотен с лишним) струсили. Это очевидно всем, кто там присутствовал.
В тот день весь мир ожидал, что объявят о создании параллельного правительства, потому поток автомобилей журналистов, спешащих в Вороново, растянулся на несколько километров. Я как почетный гость, по-видимому, я был почетным, ехал в автобусе с депутатами. Если верно помню, по пути меня несколько раз пытались выставить из автобуса доморощенные охранники, присвоившие себе эти функции, мне кажется, самовольно, но за меня всякий раз вступался кто-то. Альберт Михайлович Макашов однажды или дважды. Мы еще в гостинице «Москва» предшествующей ночью познакомились и поговорили. Макашов сообщил мне, что, будучи командующим Закавказского военного округа, читал по утрам мои статьи в «Советской России», ему выкладывал их на рабочий стол адъютант. Помню, что я очень гордился в те дни вниманием Макашова и повторял про себя стихи Гумилева-старшего: «Человек, застреливший императорского посла среди толпы народа, подошел ко мне пожать руку, поблагодарить за мои стихи».
Альберт Михайлович, генерал с темным лицом и кривым носом, был одновременно и больше, и меньше Якова Блюмкина. Больше, потому что в тот день, 17 марта 1992 года, его намеревались избрать диктатором России. Меньше, потому что исторической этой роли ему сыграть не было суждено и императорского посла он не убил.
На исторической сцене они все вели себя несколько скованно. Ну, выключили свет в ДК Вороново, но и чего было пугаться?! Уже через год с небольшим они будут стрелять из танков по другому Верховному Совету, уже Российской Федерации, а тут свет выключили!
Однако свет всех напугал. К тому же отключился и, соответственно, звук, и ораторы на сцене занервничали, заволновались. Тележурналисты включили свой свет, независимый, их камеры работали на аккумуляторах, темно не было, появились и свечи, однако после отключения света все у них там пошло наперекосяк. Мы, радикалы, мы, непримиримые, я уже упомянул Анпилова, мало кому известного сейчас журналиста Володю Литова и еще несколько фигур, бегали по залу хаотично, стараясь выловить, кто кого мог, кто Алксниса, кто Умалатову, и успеть сказать ему: «Не сдавайтесь, держитесь, не пугайтесь, параллельное правительство!»
