Большинство держаний давалось без указания срока. Правда, кое-где встречались хозяйства, предоставленные на определенный срок, на срок одной или нескольких жизней (обычно трех). Это были чиншевые мансы (manses censiles), называвшиеся также mainfermes. Но в отличие от Италии, в Галлии это предоставление земли на определенный срок было редкостью. В основном держания были бессрочными. Их повинности, так же как и их срок, не были зафиксированы ни в каком письменном или хотя бы более или менее определенном договоре. Отношения сеньора и его людей регулировались только сеньориальным обычаем.
Мы касаемся здесь одного понятия, которое, будучи основным во всех областях средневековой юридической мысли, ни на что не оказывало столь сильного влияния, как на структуру сельского общества. С некоторым, но весьма небольшим преувеличением можно сказать, что эта целиком придерживавшаяся традиций эпоха жила мыслью, согласно которой только то, что практиковалось в течение долгого времени, имело право на существование. Традиция, кутюма (coutume), господствовавшая в той или иной группе, управляла ее жизнью. На первый взгляд может показаться, что подобная система должна была препятствовать всякому развитию. Ничего подобного. Иногда обычай оформлялся в письменных актах, в судебных постановлениях, в составленных путем обследования сеньориальных инвентарях, но в большинстве случаев он оставался устным. Короче говоря, полагались на человеческую память. Если какой-либо институт признавали действовавшим с незапамятных времен (de mémoire dhomme), его считали законным. Но человеческая память в высшей степени несовершенный инструмент, ее способность к забвению и особенно к искажению поистине удивительна! Результатом господства обычая была не столько задержка развития, сколько узаконение множества злоупотреблений и небрежностей, что мало-помалу превращало прецеденты в законы. Это было обоюдоострое оружие, служившее как сеньорам, так и их крестьянам. Во всяком случае, принцип, имевший благодаря некоторой своей гибкости как преимущества, так и недостатки, явно был лучше полного сеньориального произвола. При Каролингах, когда публичное правосудие еще имело некоторое значение, сеньориальный обычай использовался то сеньором против своих людей, то подданными против сеньора. С этого же времени его господство распространяется среди держателей не только на колонов, но также и на рабов>{70}.
Одним из главных результатов действия обычая было фактическое превращение держаний, к какой бы юридической категории ни относились они сами или их обитатели, в почти единообразный тип наследственного держания. У сеньоров не было никаких причин противодействовать этому движению. Они покровительствовали ему, позволяя создаваться бесчисленным прецедентам. Какая им была корысть в том, чтобы отнять отцовское хозяйство у детей умершего колона или раба? Присоединить его к домену? Но домен, обработка которого осуществлялась благодаря барщине держателей, не мог увеличиваться бесконечно без того, чтобы не утратить свою земледельческую ценность. К тому же, когда земля без людей — господин без престижа. Привлечь другого держателя? Население было слишком редким, а необработанные земли слишком обширными, поэтому незанятая земля могла на долгое время остаться покинутой. Для франкской эпохи новым явлением была не наследственность свободных держаний, признанная, по-видимому, с давних пор, но распространение этого традиционного порядка на всю массу держателей, даже на рабов.
