Бесплатного и занимательного зрелища сколько угодно.
Из ворот большого и официального здания на Красной площади выходит кинооператор. Его сопровождает целая свора черносотенцев. Позади всех важно ступает городовой.
Вид его немедленно вызывает у прохожих сердечный смех. На городовом – всё в порядке. Красные шнуры, лакированная кобура. Нормальный царский городовой.
Бородатый черносотенец вежливо осведомляется у режиссера:
– Палки брать будем? Стекла бить.
Вся банда отправляется громить рабочую потребительскую лавку для картины «Машинист Ухтомский». Стекол сегодня бить не будем (вчера уже повыбивали), но палки взять надо. Пригодятся.
Орава рассаживается в грузовики.
– Стоп! Где студент и курсистка?
Хилый студент в зеленой шинели и курсистка торопливо лезут в грузовик. Лица их мрачны. Палки припасены, кажется, про них. В хорошей картине студентов полагается избивать.
Машина мчится к Бутырской заставе и останавливается у лавчонки. Лавочку громили еще во время вчерашней съемки. Сейчас будут грабить.
– Вывеску!
На фасад вешают вывески с надлежащими для девятьсот пятого года «ятями» и твердыми знаками.
Сцена маленькая и нетрудная. Главная беда – в нахлынувших со всех сторон любопытных толпах.
Наконец приготовились и начинают.
Из разбитой лавчонки выбегают громилы. Они суетливо делят между собой толстые колбасы, какие‐то галеты и папиросы.
Городовой умиленно созерцает.
– Появляется студент! – кричит режиссер.
Студента бьют по шеям. Курсистка спасается бегством. Черная сотня выбивает оставшиеся еще целыми стекла.
На звон погрома и крики режиссера сбегается вся Ново– слободская улица, хохочет, соболезнует, во всю глотку делает свои замечания.
Сцена повторяется еще и еще раз. Студента снова и снова берут в кулаки.
Репетируют следующие сцены.
Очень холодно, мороз отбивает память, но толпа не расходится до самого конца.
Подобная съемка в рабочем районе вызывает интерес к кино больший, чем самые широковещательные афиши. А понятие о девятьсот пятом годе дает не худшее, чем полдюжины лекций на эту тему.
Убитые, ползите в сторону!
Для картины «Машинист Ухтомский» одной из московских кинофабрик понадобилось снять прием Николаем II в своем кабинете знаменитого расстрельщика полковника Мина, а также ряд других эпизодов, разыгрывающихся в комнатах Зимнего дворца.
Постановщик картины решил для этих сцен декораций не строить, а снимать их в самом дворце.
Вообще говоря, это очень неудобно. В большинстве случаев бывает проще и удобнее строить на кинофабрике любые комнаты, чем ездить в другой город, таща за собой сложные осветительные аппараты, актеров и киносъемщиков.
