Ричарду Бартельмесу, способнейшему актеру, делать было нечего. Сценарий давал работу только клинку. И шпага Бартельмеса работала вовсю.
Режиссер злоупотреблял крупным планом. Но, по правде сказать, смотреть в этом плане такое мужественное и выразительное лицо, как у Бартельмеса, было приятно.
Не убили Бартельмеса-Керстенбрука в этой картине только потому, что он главный герой и без него пришлось бы кончить дело много раньше.
Зато его мучили, избивали и оковывали цепями.
Это становится постоянным амплуа Бартельмеса. Он всегда, кажется, играет мужественного страдальца.
Хороши в картине пейзажи, зеленые луга и поляны «старой Англии». Но всё это – вместе с париками и водевильной «борьбой» – взято напрокат из «Дороти Вернон» и в прокате изрядно попорчено.
Кстати, так и осталось неизвестным, чем же кончилась «борьба парламента с королем». Ибо всякая борьба прекратилась, как только «их уста слились в поцелуе».
Трафарет вступил в свои права.
– Нам не надо компота из слив!
Это было сигналом к возмущению приютских детей.
Они плевали в компот, выливали его на пол и танцевали на тарелках. Детей всегда кормили компотом из слив, и он очень им надоел.
Сильнее всех шумела зачинщица детского бунта в картине «Найденыш Джуди» – Мери Пикфорд.
Начальница приюта была чрезвычайно неприятно поражена.
Но мы, зрители, сочувствовали:
– Правильно, Мери! Долой всякий компот!
Мы ведь тоже любим бунты.
Тем хуже было нам на «Двух претендентах». Компот подавался там в каждой из десяти частей картины.
Обычно Пикфорд играет две роли в последовательном порядке.
Вначале – нежную и строптивую замарашку, а под конец картины – девицу, успевшую в антракте между пятой и шестой частью получить прекрасное воспитание в английском вкусе.
Это воспитание почти всегда портило Мери. Она скучнела.
Но человеку естественно расти даже на экране. Зритель вспоминал короткие клетчатые халатики Мери-замарашки, но все же примирялся с длинными платьями Мери-девицы.
В «Двух претендентах» Мери ведет свои роли в несколько необычном порядке, и поэтому в картине оказалось множество заколдованных кадров.
Пикфорд одновременно играет мать и сына.
Делается это, кажется, очень просто. На левую половину ленты снимается мать. Затем она переходит на правую сторону и, соответственно нарядясь, играет сына.
Но подойти к себе самой ближе, чем на аршин, Мери, конечно, не может. И получились завороженные сцены.
Мальчик ретиво бежит целоваться с матерью, но за шаг от нее застывает.
