И вот Борис едет в заклятом дырявом троллейбусе. Дырка разрослась, разржавела за эти годы. Бабочка-шоколадница легко влетела в нее, села ему на плечо, сложив невесомые крылья. Борис сидит не шевелится, чтоб ее не спугнуть.
В квартире Осмоловых тихо, пыльно. Пять ведьм – трое наших плюс Регана и Гонерилья – не могут, блин, обиходить одного старика. Иван Николаич дремлет, глаза открыты. Узнал Бориса, силится что-то сказать. Показывает глазами на книжную полку. Капитан… нет, капитал. Борис берет пустой переплет – он изнутри заклеен бумагой с серпом и молотом. Раньше таких обоев не было. Профессор делает знак глазами. Борис срывает бумагу – там, внутри, завещанье. И-ди-те… и-ди-те. Борис обнимает со слезами Иван Николаича – и бежит. Бежит, покуда никто не отнял.
Господи, от такой ерунды как квартира зависят стихи! Они прорвались из отнюдь не горластой груди Бориса, и нет с ними сладу. Распечатлелся источник, и хлынуло. Оказалось – нужны гарантии. Нужно, чтоб у тебя была крыша над головой. Крыша, из-под которой тебя никто не погонит. Даже Ирина, если ей придет в голову. Иван Николаич, неужто это было прощанье? Я вас люблю независимо от квартиры. Я вас люблю… но больше меня к вам не подпустят. Не доведется отцу Александру вас отпевать. Будут лишь многие склоки с нашим вселеньем в квартиру. Ладно, Борис, не скули. Старик еще жив.
Человек яко трава, и жизнь его яко цвет сельный цветет и отцветет. Больше никто из нас Иван Николаича в живых не видел. Отпевали пышно, в Даниловом монастыре. Заслон стоял – наших никого не пустили. Отца Александра, может, и пустили бы, да он в то время служил обедню. Похоронили на Новодевичьем, Борис с отцом Александром могилку навещают. Уж и памятник стоит – патриархия отгрохала. Квартиру мы получили через полгода после смерти сердешного, пустую и ободранную. Книги распроданы дочерьми, но не все. Тайный шкаф профессора набит доверху, в два ряда. Кто успел проделать для старика эту работу сразу после того, как хватил его первый удар – бог весть. Вернее всего, Ирина с Эвелиной вкупе, однако не сознаются. Как-то схитрили, как-то проникли. Эвелину Регана с Гонерильей не знали в лицо, а наших трех родимых ведьм – Викторию с подругами – к одру еще не призвали. Во всяком случае, один белый халат у Зины пропал. Не иначе, Эвелина увела, она как раз забегала. В общем, спасибо скажите Ирине с Эвелиной. Борис – счастливый обладатель уникальной библиотеки. Одиннадцатилетний Пашка сидит разглядывает гравюры в тайных томах черной и белой магии, в то время как его здравомыслящий отец извлекает пули из накачанных ментовских мышц. У Бориса с Ириною живет еще Семен, безответный и незаметный. Зина вышла замуж за ровесника-алкоголика, которого старается никому не показывать. Степановна живет нами, нашими заботами. Лицо ее светлеет и светлеет, будто светится изнутри.
