Я вожусь с трусиками, возвращая их на законное место, а потом поднимаюсь. В зеркале слева, я вижу, насколько жалко выгляжу. Я привыкла к этому, но его слова по-прежнему жалят. Я не знаю почему. Может из-за того, что он говорит, что знает меня. Как будто есть другая версия меня, но не настолько жалкая.
Но это не важно. Я застряла здесь с человеком, который не может решить, что со мной делать. Умру я или нет, от меня не зависит, но я знаю, что имею какое-то влияние на него. Хотя теперь пользы от этого никакой. Теперь я под кайфом, а значит меня больше не будет волновать, что со мной случится. Пока я чувствую в себе это, мне будет хорошо, даже если я умру.
***
Он затягивает веревку, и я снова намертво привязана к столбикам кровати. Мой мозг сейчас на пути в прекрасную страну, где с облачка на облачко скачут волшебные радужные пони. На моем лице зарождается смешная улыбка. Это, наверное, от всех смешных вещей, которые роятся в моем мозгу. А может, потому что он снова прикасается ко мне.
Веревка крепко вжимается в мои лодыжки и запястья. Он садится возле меня, берет в руки мое лицо и шепчет:
— Ты плохо себя вела.
Я начинаю хохотать.
— Тебе, наверное, кажется это смешным, но ты не подчинилась. Тебе нужно было всего лишь сходить в туалет и все. Кокс не был частью уговора.
— Уговора? — фыркаю я.
— Ты подчиняешься, и я даю тебе то, что тебе нужно.
Мое горло взрывается смехом.
— Мне ничего от тебя не нужно.
Его руки резко напрягаются, губы сжимаются в тонкую линию.
— Твоя жизнь. Ты ведь хочешь ее. Но она моя. И я могу забрать ее в любой момент, — он снова меня отпускает. — Не забывай этого.
— Но ты не сделал этого, — отвечаю я.
Он собирался вставать, но замирает. Его глаз снова встречается с моими. Он просто заглядывает мне в душу. Его рука скользит вверх по моей ноге. Я перестаю дышать.
— Но это не значит, что и не сделаю.
Его пальцы двигаются вверх по бедру и останавливаются возле моего входа. Я сжимаю ноги, но он прижимает ладонь к бедру, не давая мне этого сделать.
— Я подумывал сначала поразвлечься. Думаю, я заслужил.
Мои глаза расширяются в ужасе.
— Ты не посмеешь!
Мои слова заставляют его губы дернуться в усмешке.
— Но я уже начал.
Я чувствую острую боль на своей коже, прежде чем понимаю, что он собирается делать.
Его рука спускается по внутренней части моего бедра, быстро и грубо. Я визжу, но второй рукой он затыкает мне рот.
— Это твое наказание за то, что пыталась одурачить меня.
Он хватает мои бедра, раздвигая их, и его ладонь с громким хлопком приземляется на мою кожу. Удар будто жалит меня, на глазах наворачиваются слезы. Но что я ненавижу больше всего, так это то, что удар отзывается в самых чувствительных местах моего тела. Ненавижу то, что моя кожа покрывается мурашками, когда мое тело реагирует на его выходку.
