Я спросила маму, когда она мыла посуду; она долго ничего не отвечала, а потом поглядела в окно перед раковиной. Я не знала, заплачет она или рассердится. Но она просто сказала: лучше отвечать, что у меня никого нет, потому что рассказывать людям о сестре, которая недавно умерла, значит ставить их в неудобное положение, а людям это не нравится. Есть то, о чем можно говорить, а есть то, о чем не стоит. И в любом случае так оно и есть.
Лучше бы у папы с мамой было больше, чем двое, детей. Не слишком-то весело быть родителем, если погибает хороший ребенок и у тебя остается всего один, угрюмый.
12 мая 1976 года
Я снова пришла сегодня на кладбище и принесла с собой пегого пони Анны. Мне пришлось пробраться тайком в ее комнату, потому что маме не нравится, когда я туда захожу. Все на своих местах, даже ее грязная одежда валяется на полу, а кровать не застелена.
Я рассказала доктору Тринкер о том, как мне влетело на прошлой неделе, когда мама застала меня спящей в кровати Анны. Доктор Тринкер пообещала поговорить с ней, а несколько дней спустя мама сказала, что мне больше не надо посещать доктора Тринкер. Сказала, что мне это ни к чему и что у нас и так все прекрасно.
15 июня 1976 года
С днем рожденья меня. 13! Я теперь тинейджер. Мне теперь положено болтать бесконечно по телефону и тусоваться в центре. Моя лучшая подруга по-прежнему Шерри, вот и все. Наверно, сперва там никто не знал, что сказать, и я тоже не знала. А потом так и продолжалось, хоть это и странно. Теперь никто уже не говорит мне: «Эй, Лиззи Д.!» Для всех я – «Та Девочка, Чья Сестра Умерла».
Но есть большая новость: мы переезжаем в Коннектикут. Мама разрешила мне обрезать волосы и проколоть уши, а еще я собираюсь называть себя Элизабет, а не Лиззи. В Коннектикуте я буду выделяться среди других только тем, что приехала из Вермонта. Никто из тех, с кем я там познакомлюсь, даже не узнает, что у меня была сестра. Мама говорит, что неплохо начать все заново, сохранив все личное для себя. Так нужно, чтобы окружающие не вели себя странно, как ведут себя здесь. Еще она сказала, что мне стоило бы почаще улыбаться, если я хочу завести друзей.
Я ходила на кладбище, чтобы рассказать Анне о Коннектикуте. Мне плохо оттого, что мы оставляем ее здесь. Это неправильно, что она останется здесь одна и никто не навестит ее и не принесет цветы. Я посадила несколько маминых луковиц тюльпанов, хоть там написано, что здесь сажать нельзя. Мне кажется, я сделала все правильно. Плохо только, что они вырастут там, где их никто не сможет увидеть. И я сказала, что мне жаль. Мне и вправду очень жаль.
