Ну, так как, Брет?
Берта. Ты о чем, Лоренцо?
Лоуренс. Ты ведь еще ничего не рассказала.
Берта. О чем именно?
Лоуренс. Зачем, ты считаешь, я отправлял тебя в Лондон?
Берта. Не спрашивай меня!
Лоуренс. Что еще? я сгораю от любопытства, черт тебя дери! Выставка! Как приняли мои картины?
Берта. Значит так.
Фрида. Давай, Брет, выложи ему правду. Чудовище не успокоится, пока не услышит!
Берта. Значит…
Фрида. Выставка торжественно провалилась! Как я и говорила!
Лоуренс. Ты хочешь сказать, что мои женские груди понравились?
Фрида. Понравились твои картины? Они вызвали омерзение!
Лоуренс. Ага! Значит успех! Болтали, что я не умею рисовать? Что так может и ребенок? Говорили, что мои портреты — сплошной гротеск? Что они неуклюжие, непристойные, уродливые, эротические, деформированные?
Берта. Ты читал газеты?
Лоуренс. Почему ты так думаешь? Я так точно цитирую?
Фрида. Да, ты цитируешь точно.
Лоуренс. А что считает публика? Что это были за люди?
Фрида. Люди смеялись!
Лоуренс. Смеялись?
Фрида. Конечно, смеялись! Лоренцо, ты не художник, ты — писатель! Ты простой линии провести не можешь!
Лоуренс. Не могу? Но я могу рисовать ломаные линии, Фрида! И именно поэтому, Фрида, я могу показать жизнь на своих картинах! Какая был публика? Много ли народу пришло?
Берта. Возник беспорядок, вход оцепили канатом, чтобы сдержать толпу.
Лоуренс. Беспорядок? Какой беспорядок?
Фрида. Вы только посмотрите! Чудовище торжествует!
Лоуренс. Рассказывай, что произошло.
Берта. Несколько членов дамского клуба пытались изрезать ножом картину «Адам и Ева».
Лоуренс содрогается от хохота.
Фрида. Лоренцо! Прекрати!
Берта. Вмешалась полиция.
Лоуренс полиция? (Поднимается) что они сделали с картинами? Сожгли? УНИЧТОЖИЛИ?
Берта. Нет. у нас было судебное предписание о запрете сжигать картины.
Лоуренс. Картины невредимы?
Берта. Картины невредимы, Лоренцо.
Фрида. Немедленно сядь, или я отправлю тебя в постель! (Пытается его усадить, он со злостью ударяет ее по руке)
Берта. Лоренцо!
Лоуренс. Похваляется своей силой, упивается моей слабостью! Меня в постель? Только попробуй, я тебе покажу, только притронься!
Фрида. Лоуренс, сядь, у тебя снова начнется кровотечение.
Какой-то миг он пристально смотрит на нее, затем подчиняется.
Лоуренс. Дай мне шаль. Солнце уже не печет. Юное белокурое божество начинает подпадать под чары блудницы — тьмы…
Фрида. Сейчас последует классическое высказывание о закате солнца. (Укутывает его шалью.)
Лоуренс. Да, картины — нельзя сказать, что они превосходны, но в них — ярость жизни.
