герцогов и ввел в некоторые из них свои войска. К тому же, пытаясь подкрепить свои притязания как можно более серьезными аргументами, в мае 1478 г. (т. е. только через полтора года после гибели герцога) он обвинил Карла Смелого в невыполнении своих вассальных обязательств по отношению к королю и в совершении преступления против королевского величия>81, что говорит об относительной слабости королевской власти на завоеванных территориях. Бургундская сторона еще в январе 1477 г. включилась в полемику с Людовиком XI. Уже 23 января 1477 г. Мария Бургундская направила письмо в совет Дижона, в котором обосновывала свои права на земли, принадлежавшие Бургундскому дому>82. Она отмечает, что герцогство Бургундия никогда не входило в состав владений короны, следовательно, к нему не может применяться апанажное право. Не только герцогство Бургундия, но и другие территории принадлежат ей на законных основаниях. Например, графства Макон и Осер, приобретенные Филиппом Добрым по условиям Аррасского мира 1435 г. Особый интерес вызывают доводы юриста Жана д’Оффэ в пользу Марии Бургундской>83. Можно выделить три основных пункта в его трактате, написанном уже в конце 1478 г., что снова говорит о том, что вопрос о правах на бургундское наследство оставался все еще актуальным. Во-первых, обвинения в неисполнении вассального долга касаются только покойного герцога, а значит, не могут применяться по отношению к его наследнице. Во-вторых, д’Оффэ отрицает, что герцогство Бургундия – апанаж, для него это фьеф, не входивший в состав королевского домена. В-третьих, этот фьеф может передаваться по женской линии (если это позволяли местные кутюмы), тогда как апанаж должен возвращаться короне в случае отсутствия наследника мужского пола. В связи с этим для него важно разобраться, на каких условиях герцогство было передано Филиппу Храброму в 1463 г. Юрист приводит два аргумента в пользу своих предположений: король Иоанн II Добрый получил герцогство не в результате возвращения к короне после пресечения прежней герцогской династии, а в результате наследования, причем по линии своей матери; затем король даровал Бургундию своему сыну и его законным наследникам за беспрецедентную храбрость, проявленную им в битве при Пуатье, а исключение права женщин на наследование не применимо к этому дару, так как такое положение было принято уже много позже 1463 г. Эти доводы должны были, по мысли бургундской стороны, подтвердить законность наследования Марией герцогства Бургундского. К тому же, герцог объявил свой суверенитет над ним, а значит, мог передать все свои владения дочери.
