– Значит, можно проигнорировать предложение дяди Томаса?
– Обязательно напиши о своем отказе, только помягче, и скажи, что навестишь его, когда приедешь в Лондон.
Хвала небесам за хорошую погоду. День обещает быть отличным для прогулки.
Шесть часов
Мир сошел с ума.
Я дошел до середины Бэттлфилд и заметил чудака Фордрайнера, стоящего в траве, доходившей ему до колен. Он склонился и орудовал инструментом с длинной ручкой, выкапывая сорняки. Инструмент походил на большую тяпку или секатор с загнутым лезвием на конце.
Когда я поздоровался, он повернулся ко мне с таким неприязненным видом, что я решил было – обознался. Он выглядел как внезапно напуганный воробей в куче песка – нос задран, нога приподнята, голова повернута так, что видно только один глаз, большой и немигающий, за толстой линзой пенсне. Не понимаю, почему в первую встречу его лицо показалось мне похожим на невинный лик херувима, ведь оно так испорчено маленьким ртом и крохотными глазками с дряблыми веками.
Он явно был не в настроении.
– Мистер Фордрайнер, я не забыл о вашем любезном приглашении на чай, – сказал я.
Он ничего не ответил и начал складывать инструменты в огромную сумку, которую я видел у него прежде. Потом он вдруг развернулся, пристально посмотрел на меня и спросил:
– Вы знаете что-нибудь про письмо?
– От кого?
– От кого? – повторил он раздраженно. – В том-то и дело. От того, кого я не знаю.
Я посмотрел на него, не пытаясь скрыть свое удивление, и спросил:
– Если вы сами не знаете, то как я могу что-то о нем знать?
Фордрайнер грубо повернулся ко мне спиной, ничего не ответив, и продолжил собираться.
Я спросил:
– Где юная леди?
Он повернулся, сердито взглянул и грубовато сказал:
– Какое ваше дело? И зачем вам понадобилось знать, где я живу?
Старик посмотрел в сторону северо-запада, и там, приблизительно в сотне ярдов, появилась девушка, направлявшаяся к нам. Вдруг она остановилась, развернулась и очень быстро пошла в обратную сторону.
Потом случилось нечто совершенно невообразимое. Он сказал:
– Хотите обвести меня вокруг пальца? Именно об этом вы думаете, молодой человек? Принимаете меня за старого болвана?
Наверное, я уставился на него как сумасшедший. Мне показалось, что правила хорошего тона больше не действуют, поэтому, не сказав ни слова старому дураку, развернулся и побежал за девушкой. Он сердито крикнул:
– Парень!
Она оглянулась и, увидев меня, прибавила шаг. Я пришел в такое возбуждение от погони, так разозлился на грубость Фордрайнера, что позабыл все приличия.
