Лирические произведения | страница 19

На первую страницу

в халате и туфлях,

увидел: взрослеют

мои сыновья —

деревья-слова,

в корневищах и дуплах.

И стала гербарием

высохших слов

тетрадь молодого

языковеда,

но сколько прекрасных

корней проросло,

но сколько запенилось

листьями веток!

Сады словарей

посетили дожди,

цветут дерева,

рукава подымая,

грузинское ЦХ

и молдавское ШТИ,

российское ОВ,

украинское АЕ.

К зеленым ветвям,

закипая внизу,

ползут

небывало зеленые лозы —

китайское ЧЬЕН,

и татарское ЗУ,

и мхи диалектов

эхоголосых.

Я слышал:

на ветке птенец тосковал,

кукушка, как песня,

в лесу куковала, —

и понял:

страна моя такова!

А лес подымался,

а речь ликовала…

Весною раскроется

сад словарей,

таившийся в промхах

кореньев сыновних,

и то, что лелеял

еще в январе,

тяжелым и спелым

увидит садовник.

СКЛОНЕНИЯ

— Именительный —

это ты,

собирающая

цветы,

а родительный —

для тебя

трель и щелканье

соловья.

Если дательный —

всё тебе,

счастьем названное

в судьбе,

то винительный —

нет, постой,

я в грамматике

не простой,

хочешь —

новые падежи

предложу тебе?

— Предложи!

— Повстречательный

есть падеж,

узнавательный

есть падеж,

полюбительный,

обнимательный,

целовательный

есть падеж.

Но они

не одни и те ж —

ожидательный

и томительный,

расставательный

и мучительный

и ревнительный

есть падеж.

У меня их

сто тысяч есть,

а в грамматике

только шесть!

ЗИМНЯЯ ВОСТОРЖЕННАЯ

Снега! Снега!

Меха! Меха!

Снежинок блеск!

Пушинок свет!

Бела Москва,

тиха, мягка,

подостлан пух мехов

Москве.

Тяжел, колюч

кожух-тулуп,

но верхних нот

нежней енот.

Тулуп бредет

в рабочий; клуб,

енот с бобром: —

Куда? — В кино!

Синей, синей

полет саней,

в морозном дыме

мчит рысак,

и дом синей,

и дым синей,

и ты синей,

Перейти на страницу