Генерал, всё ещё находясь в раже поиска истины, затребовал к себе нештатного военного дознавателя войсковой части, коим на «Славном» по традиции оказался командир гидроакустической группы. Считалось, что гидроакустики, они самые умные – они знали, что такое эффект Доплера, чем разили все прочие категории личного состава наповал. К тому же дело гидроакустика что? Слу-у-ушать. Вот он и слушал завиральные истории корабельных годков, а по ночам долбил одним пальцем на машинке, тщательно скрывая в документах дознания случаи вопиющей годковщины в своей войсковой части.
Но тут случай был совершенно особый и командир гидроакустической группы явился во флагманскую каюту преисполненным служебного рвения. Кликуха у него была, как и у всех гидроакустиков Военно-морского флота СССР – ГАГ. Но чтоб как-то различать их хотя бы в составе соединения, их звали Шура ГАГ, Боря ГАГ, Лёша ГАГ и так далее. Этот ГАГ был Гена.
Гена ГАГ имел с собой: два бланка опросных листов (больше просто не было), пять бланков протоколов допроса (то есть только один можно было испортить!), двадцать три бланка постановлений о возбуждении уголовного дела (на что он и права-то никакого не имел) и один бланк подписки о невыезде (ну, и на хрен он ему был нужен?..). Кроме этого, Гена припёр пачку дрянной форматной бумаги и толстенный «Юридический справочник военнослужащего Вооружённых Сил СССР», «одетый» в бардовый дерматин, в соответствии с которым он, Гена, собственно, и вершил судьбы личного состава. Заняв место у приставного стола справа, Гена застыл в ожидании злодеев прямой, как жердь.
Первым пошёл, понятное дело, майор, командир экипажа, приняв на себя всё, всё признавая, во всём сознаваясь и обо всём сожалея. Дознавателю подумалось, насколько всё же приятнее иметь дело с подозреваемыми офицерами – людьми с высшим образованием, нежели с косноязычными матросами третьего года службы. Те умудрялись даже косноязычность свою от Гены ГАГ скрывать. И его шариковое «перо» легко заскользило по линованному бланку. Затем командир, не глядя, подписал Генину писанину – «каждый лист отдельно, внизу и справа» – и вышел вон мрачней некуда.
Дальше, как пошли остальные члены экипажа, стало совсем просто – чуть возникало… и не расхождение даже, а так… двусмысленность какая. Или вариант толкования… Так Гена ГАГ тут же хватал протокол допроса командира, выложенный им, как пример грамотнейшего оформления уголовно-процессуальной документации, и, тыкая в него пальцем, вопрошал:
