Механики же ещё не раз пересказывали эту историю в своём механическом кругу и заслужили устойчивую репутацию людей с исключительным чувством юмора, способных украсить любую компанию.
Командиру «Ярославца» как-то неожиданно и в одностороннем порядке прекратили контракт. Он начал докапываться до правды и, добравшись уже практически до истоков её, неожиданно для себя обнаружил по предъявленным ему документам, что, оказывается, в искомый период он вообще в море не ходил по причине серьёзной неисправности вверенной ему материальной части. Ну, и, соответственно, и привозить никого с этого самого моря не мог. Ну, насчёт привозить-то он вообще никогда и не настаивал, так как до швартовки к «Славному» помнил, а потом – нет.
Капитан же тогда совершенно охренел, увидев на пирсе «волгу» командира полка. Она его мигом домчала до Чкаловска и домой он явился довольно раненько… Короче, не ждали его там раненько-то так. Да, строго говоря, и вообще-то не ждали – супруга была не одна… И капитан решил отомстить за чью-нибудь поруганную честь и потащил разлучника с супружеского ложа. Но по разным углам ведомственной квартиры оказался расквартирован весь дружный экипаж ТУ-22Р и контраргументов у бомбёров оказалось ровно в три раза больше. В госпиталь капитан не попал, но уже в санчасти выяснилось, что он сейчас же, срочно, вот сию же секунду, уезжает в дальнюю и весьма длительную командировку. Потом командировки стали множиться, наслаиваться одна на другую, становиться всё длиннее и всё дальше… Капитан поначалу рапорта писал, пытался как-то связаться с командованием своего полка, но после неожиданного извещения о достаточно давно произошедшем разводе смирился и тихо запил. Дело закончилось окончательным переводом в какой-то заштатный и занюханный гарнизон.
Но супруга ведомственной квартиры не утеряла, так как довольно быстро окрутила какого-то мямлю-«бэкашника» (то есть «без класса», значит) из свеженьких выпускников Ейского училища, навесив на него ещё и двух капитановых детей. Балбес-«бекашник» радовался, как ребёнок, что он ещё никто и звать никак, а уж при бабе, квартире и после полётов домашненькое жрёт. А уж бомбёры-то как радовались!..
Генерал Павловский, по своему обыкновению, согнал со всей кадровой роты штаба авиации «мастеров кисти и пера» (плакатного) из тех, кому весной до дому. Они ему склеили из листов ватмана почти пятиметровую простыню и размахали на ней схему падения МИ-восьмого из шести фаз. Так как у Павловского аварийных ситуаций в принципе не могло быть, то называлось это, как и всегда, «Предпосылки к созданию аварийной ситуации в воздухе». И далее указывались конкретные участники создания этих самых предпосылок. Что же тогда было для командующего настоящей аварийной ситуацией, не могли предположить даже самые смелые умы.
