— Возможно, это произойдет уже завтра.
— Возможно.
Сквозь густую листву пробивались лучи солнца, согревая Джаявара.
— Сколько людей могло бы расположиться в той долине, причем скрытно? — спросил он.
— Тысячи.
— А джунгли там достаточно густые?
— Сквозь них труднее что-либо рассмотреть, чем за стадом слонов.
Он нахмурил брови:
— Мы могли бы отправить двоих людей назад, чтобы начать приготовления.
— Им следует выступить побыстрее.
— У меня появилась идея послать двоих своих людей в Сиам. Мы когда-то воевали, используя сиамских наемников. Почему бы и сейчас не пообещать им золота и серебра? Этого у нас много. Как тебе такая мысль?
— Сиам — наш враг.
— Но его воины — не враги. Им трудно будет противостоять соблазну заработать побольше золота.
Она кивнула, вспоминая свои встречи с сиамцами.
— Среди них будут шпионы и предатели, — сказала она. — Из десяти воинов, которых ты получишь, один всегда будет искать возможность предать тебя.
— Я это знаю. Нам нужно быть осторожными с ними. Мы можем потребовать, чтобы они прибывали небольшими группами и собирались, как ты уже сказала, в Цитадели женщин. Несколько тысяч сиамцев, сражающихся на нашей стороне, могут уравновесить наши с чамами силы.
— Тогда добавь их на чашу весов. Но действуй осмотрительно, Джаявар. Доверять им нельзя.
Впереди раздалось рычание зверя. В этих джунглях было полно тигров и леопардов, поэтому Джаявар схватился за рукоять своей сабли. Конь его рысью поскакал вперед, но тут несколько воинов закричали, чтобы испугать хищника, и принц расслабился. Сквозь прореху в сплошной листве джунглей пробился луч света, и он потянулся к нему, глядя, как он освещает его ладонь, а потом и всю руку.
— Знаешь, кто ты для меня? — спросил он.
— Кто?
— Ты мой самый лучший советник, моя любимая женщина и мой друг. Как один человек может совмещать в себе так много?
— Дело в том, что я являю собой сразу несколько человек. Я прожила много жизней и была рядом с тобой в твоих прошлых жизнях. Я раньше уже была и твоим советником, и твоей женой, и твоим другом.
Он потянулся к ее руке.
— Я люблю тебя, — прошептал он. — Больше, чем Ангкор, больше, чем свой народ. Если я — река, то ты — дождь, который питает ее водой.
Она сжала его пальцы. Хотя она и знала, что гордыня — это слабость и что от того, насколько она будет чистой, зависит ее карма, она все же не могла сдержать улыбку.
— Мы пойдем в Кбал Спин, Джаявар. А оттуда начнем все заново.
* * *
Пламя шести свечей, освещавших комнату Асала, слегка подрагивало из-за легкого сквозняка, тянувшегося из-под двери. Раб унес посуду после обеда, и сейчас Асал сидел на циновке из тростника и потягивал рисовое вино через тонкую бамбуковую трубочку. Хотя его родители были бедными, они тоже готовили дома вино и при случае давали ему его попробовать.
