— Когда я поднимаюсь по лестнице храма, — сказала она, — я понимаю, что древние индуисты хотели, чтобы я при этом чувствовала, будто взбираюсь на гору, стремясь к чему-то прекрасному.
— Возможно, в своей прошлой жизни ты помогала им его строить.
— Может быть. У меня всплывают воспоминания… о резьбе по камню. О мозолях на руках и мучительных болях в спине.
Джаявар обвел окрестности взглядом.
— Думаешь, я поступил безрассудно, разделив наши силы? Уведя десять самых сильных мужчин, тем самым украв их у женщин и детей, которых мы оставили в лагере?
— Там достаточно воинов, чтобы защитить их.
— Что мне делать, когда мы достигнем Ангкора? Как я могу узнать о судьбе моих детей? Я планировал проникнуть в город под видом священника, но, наверное, есть способ и лучше.
Аджадеви взглянула на громадную паутину, натянутую между стволами соседних деревьев. В ее центре ждал добычу большой, размером с ее кулак, желто-черный паук.
— Прошлой ночью мне приснилось, что я нищенка, — ответила она. — Я была на виду, но меня никто не видел.
Он сжал губы.
— Да, это лучше, мы действительно будем незаметными. Мы можем перемазаться в грязи и начать просить милостыню под городскими стенами. Мы будем выглядеть убогими и униженными, но сможем заговорить с кхмерами и, рассказав им, кто мы на самом деле, расспросить о моих детях.
— Мы так и сделаем.
— А что, если… если они убиты?
— Тогда ты, где бы мы ни оказались, пообещаешь своим детям построить храм в их честь. Ты будешь думать о них, будешь о них молиться, будешь их любить. А потом мы уйдем.
Он покачал головой.
— Лечебница. Если они погибли, я когда-нибудь построю на месте их гибели лечебницу. Лечебницу для детей.
Она крепко обняла его.
— Вот видишь! Именно поэтому люди и готовы умереть за тебя.
— Все, чему я в жизни научился, я научился у них. И у тебя.
Она отвела глаза в сторону.
— И все же я подвела тебя.
— Каким образом?
— Тебе необходим наследник, а я не могу его тебе дать. Возможно, вместо меня должна была выжить другая твоя жена. Возможно, я…
Обернувшись, он осторожно взял ее пальцами за подбородок и приподнял его.
— Без тебя я — ничто. Без тебя чамы будут торжествовать победу.
Она поцеловала его в запястье.
— Я не хочу, чтобы ты был ничем.
— Тогда оставайся рядом со мной, Аджадеви. Всегда оставайся рядом со мной.
На губах ее затеплилась едва заметная улыбка.
— Я являюсь частью тебя. И я не рядом с тобой, а внутри тебя. Как и твои дети. Они ведь остаются внутри тебя, так всегда было и так всегда будет. Точно так же и я буду внутри тебя.
