Прак редко видел Вибола таким притихшим. Он пытался развлечь брата шутками, воспоминаниями и даже разговорами о мести. Но Вибол оставался молчаливым и лишь ворошил палочкой угли, глядя на всполохи умирающего огня.
Пламя напоминало Виболу о его страданиях, о том, как он молил чамов смилостивиться над ним, когда они привязывали его к свае, глубоко забитой в дно озера. Они смеялись над его мольбами, прерываемыми всхлипываниями, вновь и вновь осыпали его ударами. Когда он уже был надежно привязан, один из чамов помочился ему на голову, вызвав взрыв хохота у смотревших на это воинов.
Хотя Виболу хотелось снова начать перешучиваться с Праком, как прежде, он этого делать не мог, потому что чувствовал себя маленьким и беспомощным. Он обозвал отца трусом, но трусом оказался он сам. Это он проливал слезы перед врагами и молил их о пощаде, как малое дитя.
Прак продолжал говорить с ним, но Вибол не слушал его. Он взглянул на своих родителей, которые стояли на берегу и, похоже, о чем-то спорили. Только теперь он понял, почему его отец так возражал против того, чтобы они дрались с чамами. Его отец был неправ, что не стал защищать свою родину, но зато был прав в другом, считая, что им не хватит сил победить чамов.
Вибол до сих пор хотел прогнать врага из Ангкора, но понимал, что это невозможно. Находясь в лагере, он видел тысячи воинов, несметное количество продовольствия, бесконечную вереницу лодок, постоянно причаливавших и отходивших от пристаней. Чамы пришли в Ангкор надолго. И биться с ними означало одно — смерть.
Сидя на бревне, Вибол заерзал, и от этого движения тело его пронзила острая боль. Он скривился, едва сдержав стон. Прак спросил, что случилось, но он только покачал головой:
— Чамы… они никогда не уйдут.
Прак положил на тарелку недоеденную рыбу.
— Почему ты так говоришь?
— Потому что… я сужу по содержимому их лодок. — Усилием воли Вибол унял дрожь в своей руке, начавшуюся при воспоминаниях о чамских лодках и собственных криках. — Сюда приезжают женщины и дети, — тихо сказал он. — И они не стали бы привозить сюда семьи, если бы не собирались тут оставаться.
Ветер собрался с силами и зашелестел близлежащими кустами. Дым пахнул в лицо Праку, и он отодвинулся влево, к букету цветов, который их мать поставила в глиняный кувшин.
— Что они с тобой сделали, Вибол? Расскажи мне.
Вибол отвернулся, не обращая внимания на дым, разъедавший глаза.
— Нам никогда не победить их.
— Но до этого мы думали, что им нас никогда не одолеть. Почему же судьба не может снова благоволить к нам? Почему мы не можем…
