Приближающееся судно вдруг вспыхнуло, словно обильно политый горючими благовониями погребальный костёр. Несколько моряков попрыгали в воду. Нос огненного корабля торчал над волнами, как приап, обнажая заросшую мидиями подводную часть стэйры[6]. Будто на корму камней навалили. Да, собственно, так оно и было.
-- Берегись!
Мол над водой возвышался всего на локоть. Тирийцам как раз хватило, дабы с разгону натянуть на него огненный корабль. В другой ситуации зубоскал Теримах изрёк бы по этому поводу чего-нибудь острое, вроде: "Уж натянули, так натянули. По самые ядра". Только сейчас ему было совсем не до шуток.
Нос корабля сломал непрочную кладку, а наклонённые вперёд жердины подломились и рухнули прямо на башни. Сразу на обе. Вместе с котлами, разумеется.
Точности расчёта "пурпурных" позавидовали бы лучшие геометры и механики эллинов. Дымящаяся смесь смолы и серы почти мгновенно превратила обе башни в два гигантских костра. Брызги жуткого варева попадали на кожу людей, те страшно орали, метались, катались по камням, пытаясь сбить пламя, прыгали в воду, нещадно избиваемые с двух сторон финикийскими стрелами.
-- Медведь, осторожно! -- заорал Теримах, прыгнул, прикрывая друга своим большим гоплитским щитом, оттолкнул в сторону.
Они оба упали, а через мгновение в том место, где только что стоял Полидор, ударила объятая пламенем балка.
-- Башня рушится! Спасайтесь!
Теримах стряхнул с щита горящие обломки, помог подняться Медведю, который тупо вертел башкой, плохо соображая, что происходит.
-- Песок! Песком тушите!
Песок был припасён заранее, как раз на этот случай, но пожар разгорелся столь стремительно, что потушить огонь теперь не представлялось ни малейшей надежды.
-- Эвтин! Надо отходить, сгорим здесь, нахрен! -- заорал Пирр, -- Эвтин!
Перебей Нос корчился на земле, царапая скрюченными пальцами пустые глазницы. Лицо его, плечи, грудь -- один сплошной ожог. Льняной панцирь превратился в лохмотья, размотался.
-- Держись, Эвтин! -- рыжий подхватил командира подмышки, -- Медведь, помогай!
Полидор схватил лохага за ноги, и они потащили его прочь.
Следом за первой рухнула вторая башня. К молу спешили ещё полдюжины финикийских триер. Немногие выбравшиеся из этого Тартара македоняне бежали к берегу. Финикийцы, прикрываемые стрелами своих метательных машин и лучников высадились на мол и теперь спешно вбивали кувалдами между камнями деревянные клинья, рубили верёвки, которыми крепились балки, основа насыпи. Торчащие пеньки свай защитники Тира зацепляли канатами и триеры, давая задний ход, да так, что по бортам вода вскипала, вытягивали их из вязкого илистого дна.
