Александр уже не сомневался, что расколол суть происходящего. Геродот писал, что во время войны фараона Нехо с Вавилоном, египтяне не смогли одолеть противника в поле, тот оказался сильнее. Тогда они захватили Тир и Арад, и с моря наносили вавилонянам удары в спину, высаживаясь там, где их не ждут. Вот и на этот раз они хотят использовать Тир в войне с персами, как неприступную крепость. Нужно только избавиться от Александра, который тоже имеет виды на Финикию. В открытый бой вступать не решаются, наслышаны об Иссе. Измыслили хитрость. Уж кто способен на такое во всей Ойкумене, так это, как раз, египтяне и "пурпурные".
Царь предпринял последнюю попытку договориться:
-- Я поклялся принести жертву Гераклу Тирийскому...
Эфраим перевёл: "Мелькарту".
-- ...и пообещал царю Тира не вводить воинов в город. В гордыне своей он не услышал меня. Может у тебя, доблестный Ранефер, слух лучше? Ты теперь соправитель Тира, им и оставайся. Заключим союз. Я согласен всего на половину той дани, что Тир платил мидянам.
Ранефер снова перестал понимать происходящее. Тисури никогда не платил дани Нахарину. Этот Алесанрас хочет разграбить город? Неужели он до сих пор не понимает, с кем столкнулся? Хотя... Если они хотят воевать и получать золото, то они будут воевать и получать золото!
-- Ты хочешь получить дань своим мечом, достойнейший Алесанрас? Я могу сделать тебе предложение лучше. Встань под знамёна Священной Земли! Твоим копейщикам даруют дощатый доспех из храмовой бронзы. Укроют чешуёй коней, ибо негоже терять их под стрелами. Разграбить город ты смог бы лишь однажды. Я предлагаю тебе доход постоянный. Тебе, достойнейший, Менхеперра дарует двадцать хека золота, а твоим советникам и военачальникам по пять.
Эфраим побледнел, не зная, переводить ему, или нет.
-- Переводи! -- рыкнул Александр, заметив смятение переводчика.
Проводник повиновался.
-- Ты слышишь это, Птолемей? -- Александр рассмеялся, -- они уже торгуются! Вот только Дарий предлагал мне десять тысяч талантов за мир, а египтяне хотят, чтобы я сделался наёмником за двадцать! Как же они так умудрились прогневить Зевса, что он наслал на них безумие?
Царь надел шлем и добавил:
-- Довольно я выслушал лжи, "победитель мидян". Их тут на тысячу стадий окрест полгода уже нет! Если ты воин -- сражайся! Не в силах сражаться, убирайся прочь с дороги и не юли, придумывая небылицы!
Ипи усилием воли погасил волну гнева, уже захлестнувшую его, и медленно, с расстановкой, произнёс:
