— Оставь меня в покое, — весело крикнул он, исчезая за дверью, — мне не привыкать!
— А эта-то где? — спросил Макс, дрожа от злости. — Уже почти пять.
Элен засмеялась:
— Мой милый Макс... Вы до сих пор не привыкли?.. Мы поедем вечером, или ночью, или завтра, или на следующей неделе... Какая разница? Разве от этого что-то изменится или там будет лучше, чем здесь?
Он не ответил.
Было слышно тиканье стенных часов. Вдалеке раздался несильный, но глубокий раскат грома. Они остались наедине.
Зазвонил телефон. Макс ответил:
— Алло, да, это я...
Элен узнала эхо голоса своей матери.
Макс говорил:
— Он приходил и снова ушел... Нет, — ответил он нетвердым голосом, — девчонки тоже нет. Я так понимаю, наша поездка сорвалась. Поедем завтра. Я ухожу.
Он повесил трубку и стоял с мрачным видом, не проронив ни слова. Элен с улыбкой посмотрела на него:
— Вы лжете, мой милый Макс?
— Ах, Боже мой, пусть нас хоть раз оставят в покое!
По окну застучали первые тяжелые капли дождя.
На улице стемнело. Элен вздрогнула:
— Какой внезапный холод в июньский день... Верно, будет град...
— Давай затворим ставни, — ответил он.
С закрытыми ставнями, с задернутыми шторами и одной зажженной в темноте лампой комнатка стала спокойной и уютной.
— Пойдем полдничать...
Они вскипятили воду. Элен накрыла стол; заметив розовую вазу, в которой стояли гвоздики, она сказала:
— Макс, горе мое, вы даже не сняли с них проволоку цветочника. Ржавчина испортит ваши цветы...
Она подрезала стебли, сменила воду, лукаво радуясь удовольствию на лице Макса.
— В этом доме не хватает женщины, — ответил он с самым невинным видом.
По пустынной улице хлестал дождь. В соседней комнате решетчатые ставни остались открытыми, и было видно, как ветер катает по плиточному полу легкие мокрые листья.
Макс пошел затворить окна. Наступила полная тишина. Он сел у ее ног.
— Подожди, позволь мне помочь тебе, позволь поухаживать за тобой. Хочешь чаю?.. От обеда остался кусок пирога... Это тебе. Возьми, пожалуйста.
Скромный и услужливый, он смотрел влюбленным взглядом, как она ела, не сводя глаз с ее сверкающих белизной зубов. Тишина связывала их своими сладкими чарами. Наконец он произнес так тихо, что она расслышала лишь со второго раза:
— Как же ты мне нравишься...
«Ну наконец-то, — усмехнулась про себя Элен. — Вот он, долгожданный момент...»
Как же ей удалось?.. Она вспомнила, как в Финляндии они слегка толкали с горки сани, которые разгонялись и потом сами летели вниз. Так же и она подтолкнула его, когда впервые улыбнулась ему на корабле, когда заговорила с ним, не выказывая своей ненависти; она была постоянно рядом, и все получилось так быстро и легко, а потом между ними вспыхнул огонь...
